РИА Новости
Коли в Раді Криму голосували за зняття “донецьких” багато депутатів не розуміли, що під трендом боротьби проти тої влади йшла боротьба за возз’єднання з Росією. 10 000 кримчан брали участь в Антимайдані у 2014 році. Про це в інтерв’ю одразу після анексії розповів «Відомостям» Рустам Теміргалієв, на той момент перший заступник голови Ради міністрів Автономної республіки Крим.
«Я могу говорить о тысячах десяти, максимум пятнадцати. Они, естественно, ротировались. И партия ( „Партія регіонів“ — прим. автора) оказывала организационную поддержку, связанную с питанием, транспортом», — заявив він.
Теміргалієв також зізнався, що вкладав свої гроші в протести під Радою Криму. 26 лютого у Раді Криму зібралося не більше 51 депутата.
«Мы собирали депутатов на 11 часов. Потом Константинов переносит сессию на 13 часов, но и тогда мы видим, что у нас только 43 депутата, не хватает нескольких. Он объявляет перерыв до 15 часов, чтобы собрать. Константинов звонит одним, я начинаю отрабатывать других, Аксенов — третьих. У нас примерно было по 10-11 депутатов, которых мы должны были дожать и привести. Кто-то под капельницей, кто-то тупо с перепугу пьет водку… И в этот момент меджлис дает команду собирать срочно людей. Они смогли мобилизовать около 5500-7000 человек. За день до этого мы договорились с Аксеновым, что собираем наших сторонников. Финансировали организационно сбор сторонников я и он.
— Что это были за деньги?
— Мы вкладывали свои личные деньги, чтобы собрать наших сторонников в поддержку у здания Верховного совета.
— Какая это была сумма?
— Цифру называть не буду, но для меня это были большие деньги».
За його словами, багато депутатів Ради не зрозуміли, що вони не скидали донецьких, а приєднувалися в РФ.
«У меня шли переговоры с меджлисом. Понятно, что в этот момент был паралич центральной власти в Киеве, в Крыму встал вопрос о снятии „донецкого“ правительства, и меджлис начинал играть все большую роль. Тут было два тренда — в снятии волной „донецких“ был зашит второй тренд: воссоединение с Россией. Очень многие депутаты эти вещи путали, не до конца понимали, что происходило. В отличие от меджлиса, который очень четко ставил вопрос о недопущении возможности референдума. И вот в один из моментов — а у нас был вице-премьер [Азиз] Абдуллаев, который представлял Меджлис крымскотатарского народа — я начал вести с ним и Ильясовым переговоры по поводу снятия „донецких“ и о квотировании присутствия меджлиса в будущем крымском правительстве. Переговоры шли, а Могилев сидел в соседнем от меня кабинете. И вот в переговорах с меджлисом я столкнулся с проблемой — они говорили: „Вам без нас никуда. В Киеве заканчивается история Януковича“. После разговора с Абдуллаевым у меня была встреча и с [председателем меджлиса Рефатом] Чубаровым, и они ближе к 15 февраля, когда в Киеве стало совсем плохо, четко предъявили свое требование: на тот момент треть постов в правительстве. Сам Чубаров планировал стать спикером крымского парламента», — розповів Рустам Теміргалієв.
За його словами, Меджліс підтримував «зняття донецьких», з представниками кримських татар велися перемовини.
«И на переговорах Чубаров откровенно потребовал треть мест. Потом по мере нарастания хаоса в Киеве они требовали вообще первые роли себе. Говорили: «С вами или без вас мы этого добъемся, у нас в Киеве все хорошо с новыми будущими властями». Меджлис собрал митинг на площади Ленина. Он был посвящен защите прав человека. Может быть, повод и был искусственным, но они зацепились и собрали 10 000 человек у стен совета министров. Это был первый сигнал нам от лидеров крымских татар: ребята, не балуйтесь в эти все игры. Меджлис, кстати, очень активно получал информацию и указания из Киева, может быть, из-за океана, а может быть, из Турции. Они догадывались, куда мы движемся. Хотя мы публично никогда не говорили в переговорах с ними об этом.
— На переговорах с Меджлисом вы тоже оглашали версию избавления от «донецких»?
— Вот когда они 10 000 человек все же собрали непосредственно перед сессией, пришел Абдуллаев и поднял ставки: «Ребята, 50% квота в новом правительстве». Я сказал ему, что это невозможно, а он предложил посмотреть в окно и сказал: «Мы сейчас просто придем и выкинем вас всех отсюда».
Спорить с ним было сложно, когда под окном стояли 10 000 человек, перепуганная милиция, а «Беркут» был на майдане. В здании совмина была паника. Все ожидали штурма. Могилев куда-то уехал, оставив меня дежурить. Я сидел в здании и понимал, что если уеду, это уже будет трусостью, хотя охрана отрабатывала вариант альтернативного отступления. И я Абдуллаеву абсолютно спокойно сказал: «Это невозможно. 14% населения и требовать 50% представительства — нет», — зазначив Рустам Теміргалієв.
Вночі з 26 на 27 лютого невідомі озброєні люди увійшли до будівлі Ради. Теміргалієв відмовився відповідати, хто керував збройним захопленням ради.
“Я тогда дал первый комментарий прессе — сказал, что крымская самооборона взяла здание под контроль и интервью будет дано только российским журналистам. Тогда украинские журналисты попытались проникнуть, но получили в качестве отпора светошумовую гранату. Потом Могилев поехал в здание совмина и попытался в него проникнуть. Люди внутри здания сказали ему вежливо: «Извини, ты свободен». Хорошо вооруженные ребята «с голубыми глазами» тогда уже контролировали совмин и Верховный совет. Мы начали собирать депутатов. Здание было полностью оборудовано к долгой обороне, взять его могли только очень организованные люди с тяжелой военной техникой. Кстати, за день до появления российского флага над парламентом в Крыму развернулась кулуарная борьба за премьерство между депутатом от Блока Юлии Тимошенко [Андреем] Сенченко и бывшим полпредом президента в Крыму [Сергеем] Куницыным. В день, когда мы провалили сессию, Сенченко ходил по зданию парламента и говорил: «Что вы делаете? Я получаю указ Турчинова и представление на парламентскую сессию о том, что я будущий председатель совета министров». Турчинов и Сенченко — однопартийцы и друзья. И он уже торговался по структуре будущего состава совмина. Со мной он не общался принципиально, потому что на мне висел пророссийский ярлык. Но с рядом других ныне героических персонажей у него уже были какие-то договоренности”, — розповів Теміргалієв.
27 лютого, коли голосували за Аксьонова, в депутатів забирали мобільні телефони.
“В зале 53 депутата точно было. При входе все сдавали мобильные телефоны, чтобы не дай бог лица очень вежливых людей не попали в Instagram. Это было из соображений безопасности, чтобы не раскрыть, где находятся огневые точки. У меня было праздничное ощущение, хотя за день до этого, после того как меджлис взял госсовет, мне казалось, что все плохо”, — додав він.
За його словами, рішення про кримський референдум приймалося Константиновим, Аксьоновим, Теміргалієвим, і Олегом Белавенцевим. Останній відомий як російський військовий та політичний діяч, віце-адмірал, професійний шпигун.
З 1982 року працював третім секретарем з науки і технологій посольства СРСР у Лондоні, у 1985 році був висланий з Великобританії за шпигунство.
“Кадровый военный, очень мудрый человек, и он очень активно помогал всем нам, ничего при этом не навязывая. Когда мы совещались, предлагалась и дата вместе с президентскими выборами на Украине в мае месяце. В кабинете уже у Аксенова дискутировали и вначале приняли решение о 30 марта. Но потом поняли, что тянуть нельзя, и 16 марта было утверждено. С точки зрения права можно сколько угодно спорить с западными оппонентами, но все было сделано абсолютно легитимно. Решение принял действующий и избранный по украинским законам парламент Крыма, а избрание премьером Аксенова было утверждено президентом Януковичем, который был на тот момент законным президентом. Мы получили факс с подписью Януковича о том, что вносит и согласовывает кандидатуру Аксенова”, — розповів Таміргалієв.
Коли змінювали портрет Януковича на Путіна, вони сміялися разом з Константиновим.