У тюрмах РФ сотні українських громадян з проукраїнською позицією, - Ахтем Чийгоз

Гість ефіру — уповноважений Меджлісу кримськотатарського народу у справах зв’язків з родинами політв’язнів, яких окупаційна влада РФ утримує у Криму, Ахтем Чийгоз.

Анастасія Багаліка: Що входитиме в коло ваших обов’язків? Чи ви вже приступили до них?

Ахтем Чийгоз: В вопросах, связанных с политзаключенными, есть несколько структур, групп, которые уже работают много лет, последние 4 года. Это и общество, и общественные организации, и власть, и международное сообщество, и адвокаты непосредственно в Крыму. Но самая эмоциональная составляющая — родственники. Благодаря их активности мы знаем о судьбе этих политзаключенных. Между всеми этими группами активную роль должны играть адвокаты. Это те люди, которые непосредственно встречаются с политзаключенными и могут нам говорить об их судьбе.

Когда дело касается политзаключенных, они всегда находятся в таком изолированном положении. Их судьба может меняться каждый день. Адвокат — это ключевое звено. К сожалению, некоторые адвокаты недопонимают эту ответственность. Помимо юридической составляющей в период арестов, следствия, судебного процесса, он еще и несет на себе нагрузку того, что он должен быть транслятором того, что происходит с заключенными, в первую очередь информировать родственников. Но не все на это идут. Я считаю, что ограничиваться юридической составляющей в делах политзаключенных — это очень мало.

Помимо юридической составляющей, адвокат должен быть транслятором того, что происходит с заключенными

Я сам прошел через это и знаю, что судебной системы как таковой в России не существует. Есть карательные органы. Есть царь и его прислуга, которые дают указания и распределяют роли в этом театре, кто сколько получит, кого надо брать на каком этапе, кто будет сажать и как за этим следить.

В этой ситуации последний случай с Узеиром очень показательный. Отсутствие связи с ним более двух месяцев привело к тому, что сегодня этот парень в очень тяжелом критическом положении, он на грани жизни и смерти. Только благодаря такому активному вмешательству общества мы сможем его спасти. Моя задача в том, чтобы на первом этапе скоординировать все эти усилия для здоровья и безопасности политзаключенных, обеспечения юридической помощи, общественного вмешательства. Освобождение должно происходить параллельно.

Анастасія Багаліка: Ви будете спілкуватися тільки з тими родичами, які перебувають власне в Криму?

Ахтем Чийгоз: Это не имеет значения.

Анастасія Багаліка: Ви будете відстежувати справи тільки тих людей, яких безпосередньо в Криму затримала окупаційна влада? Чи це розповсюджується на Донбас, територію РФ?

Ахтем Чийгоз: Это зависит от того, как будут обращаться. Я сидел в тюрьме в статусе заместителя председателя Меджлиса. Я там видел наших граждан, в том числе из Донецка, Луганска. Они уходят далеко в Россию. У нас есть возможность и там каким-то образом влиять.

Анастасія Багаліка: Я це і маю на увазі. Людей затримують в Криму, а потім вони опиняються в Лефортово, Краснодарі або дуже глибоко в РФ, як Кольченко і Сенцов. Іноді ці сліди можуть загубитися, якщо не звертати на людину досить пильну увагу.

Ахтем Чийгоз: Конечно. Лефортово — это особый случай, тюрьма ФСБ. Я хочу, чтобы все это понимали. Попавший туда изолируется настолько, что невозможно даже дать понять этому человеку, что он не один. Если в СИЗО или в других колониях России у нас есть возможности донести, что человек не один, что за ним стоит государство, то здесь сложно, Роль общественности, ее давление на международные институты (а через них давление на государство-террориста) дают эту возможность.

Андрий Куликов: Які у вас є реальні способи і засоби, щоб всі знали? Наскільки ви співпрацюєте з державними органами, наскільки покладаєтесь на енергію кримськотатарського народу?

Ахтем Чийгоз: С крымскими татарами легче, потому что им понятно, что такое гонение, репрессии, они проходили это из поколения в поколение. Когда общественники выходят перед посольством России с требованием освободить политзаключенных, с требованием найти и дать сведения о тех, кто пропал без вести и не только в Крыму, почему-то общество активно не выходит. Где наши студенты? Где наше молодое поколение, которое должно понимать, в какой реальности оказалось наше государство, оно ценой войны борется за независимость? На Донбассе Россия ведет гибридную войну, Крым она фактически отрезает от нашего государства, но без Крыма Украина как государство не состоится. Это должен знать каждый гражданин Украины. С властью, с президентом, с МИДом мне легче, потому что я нахожу полное понимание. Моя осторожность была разрушена, потому что они очень глубоко знали проблематику.

Без Крыма Украина как государство не состоится

Анастасія Багаліка: Кілька днів тому ЗМІ досить активно говорили про ситуацію Узеіра Абдуллаєва, якого ви вже згадували, ішлося про те, що в Криму в такому критичному стані кілька людей. Окрім Узеіра Абдуллаєва, це Володимир Балух та інші. Що робити у цій ситуації?

Ахтем Чийгоз: Когда внешний мир начинает активно принимать участие в судьбе политзаключенных, меры принимаются, они вынуждены реагировать. Может быть, мы не системно над этим работаем. С Узеиром ситуация оказалась тяжелее, потому что те адвокаты, которые вели предыдущих политзаключенных, сообщали о том, что происходит с этими людьми, максимум через день. Режимникам СИЗО и внешним властям тяжело было спустить на тормоза.

Анастасія Багаліка: Наприкінці квітня в Криму вдруге обірвався зв’язок із затриманим ФСБ харків’янином Олександром Стешенком. 24 квітня якісь невідомі люди вивезли його з СІЗО Сімферополя. З того часу Олександр не виходить на зв’язок. Чи ви чули новини у цій справі? Чи ви тримали її на контролі?

Ахтем Чийгоз: Нет. Поверьте мне, там сотни граждан Украины с четкой проукраинской позицией. Найти его — это задача адвоката. Если у адвоката не выходит, он не должен строить иллюзий, он должен бить в колокола и обращаться в суд на материке. Мы здесь найдем механизмы и возможности.

Повну версію розмови слухайте у доданому звуковому файлі.