Трамп «забіг» на зустріч з Порошенком. Скраплений газ, зміна статусу АТО, українська корупція та свобода слова: чи мав українських президент жорсткі розмови в інших кабінетах?
Свою оцінку подіям дає гість нашої студії журналіст Валерій Калниш.
Тетяна Трощинська: Чи можна вважати цю зустріч і цей візит перемогою української дипломатії?
Валерій Калниш: Я бы отошел от формулировок #зрада-перемога — это был рабочий визит, хорошо, что он все-таки состоялся. И очень хорошо, что украинская сторона туда приехала не просто так, а с конкретными предложениями о сотрудничестве.
Я бы разделили это визит на две части. Первая — политическая, которая касается войны на Донбассе, отношений с Россией и США в этом формате. То, что Трамп после заявил, что Украина остается в фокусе внимания США, то, что Украина не останется сама по себе в отношениях с Россией — это положительно. Но это политическое заявление, которое еще должно получить свое выражение в виде конкретных действий. Будет ли Трапм «тянуть руку» за Украину на переговорах в формате G20, куда он отправляется и где будет его встреча с Путиным, будет ли он передавать Путину те предложения, которые мы ему привезли, посмотрим.
Вторая часть — экономический блок. Президент сказал об энергетике. И это один из главных вопросов, если не говорить о Донбассе. Президент вспомнил об атомной энергетике, и это замещение российской компании, которая поставляет ядерное топливо для нас, на американскую. Это глобальная перестройка всей атомной отрасли Украины.
Также он говорил про газотранспортную систему. Очень давно обсуждается тема приватизации украинской ГТС, говорится о заходе западного капитала, прежде всего это немцы и американцы, которые могут принять участие в приватизации.
Отдельный блок вопросов — это военное сотрудничество. Но здесь все будет зависеть не сколько от президента Трампа, сколько от Конгресса, который принимает решение о предоставлении оружия нелетального характера, возможно, и летального, но более оборонительного характера.
Я хочу дождаться еще каких-то цитат Трампа. Но если это все, что он сказал, то это значит, что переговоров с ним не было
Василь Шандро: Президент Трамп після зустрічі сказав, що для нього була велика честь зустрітися з президентом Порошенком, що вони мали дискусію і досягли великого прогресу. Очевидно, що це ми і хотіли почути, що він знає, що в нас відбувається, що ми не відсунуті на маргінес. Для більшості з нас важливим було саме це. А насправді що важливо?
Валерій Калниш: Мы очень подвержены таким символам. Я хочу дождаться еще каких-то цитат Трампа. Но если это все, что он сказал, то это значит, что переговоров с ним не было. Почему и я разделяю на эти блоки. Есть то, что для души — это заявление Трампа, а есть то, что для жизни — все остальные переговоры, где обсуждается конкретика, реальные дела и технологии. Трамп не включен во внешний политический процесс, он не является политиком, он является выразителем общих надежд и отношения к тому или иному государству. То, что он сказал про нас — это замечательно, мы теперь будем носить это знамя, что Трамп нас похвалил. Это хорошо, и то, что Порошенко с ним встретился, это замечательно. Мы увидим риторику Трампа во время переговоров с Путиным, вот там будут переговоры настоящие. Я понимаю, что нам очень хотелось бы думать, что Украина занимает колоссальное место во внешней политике США, но будем откровенны — это не так. Мы являемся всего лишь одним из элементов в общей политике США по отношению к России. Да, для них мы являемся важным, но все-таки элементом.
Я понимаю, что нам очень хотелось бы думать, что Украина занимает колоссальное место во внешней политике США, но это не так
Тетяна Трощинська: І не було сенсу так сильно підносити, що Порошенко зустрівся раніше з Трампом, ніж Путін?
Валерій Калниш: Да, я думаю, именно так. Представьте, что студент Трамп готовится к лекции, а мы просто учебник, который ему дали почитать перед тем, когда он будет говорить с лектором. Трампа надо было немного погрузить в наши реалии: в то, чего мы хотим, в наши проблемы. А, вооруженный этими знаниями, он пойдет на встречу с Путиным, а там все и будет решаться.
Василь Шандро: Якщо говорити про те, що було поза цими 15-ма хвилинами розмови з Трампом, про конкретні речі. Наскільки ймовірно, що ці технічні речі, які не афішуються, все ж таки запрацюють і що вони важливіші, ніж допомога летальною зброєю, на яку ми всі чекаємо?
Валерій Калниш: Я думаю, что они важны, хотя я несколько растерялся, когда услышал об угле из Пенсильвании. Я, конечно, не являюсь большим специалистом в добыче угля, но, по-моему, то транспортное логистическое плечо, если вести уголь из Пенсильвании в Украину, гораздо длиннее, чем то плечо из Африки, которое у нас есть.
Мы являемся всего лишь одним из элементов в общей политике США по отношению к России
Василь Шандро: З точки зору відносин на рівні президентів ті 15 хвилин були варті президента України чи будь-якого лідера, щоб спеціально летіти на зустріч на 15 хвилин? Чи поза тими 15-ма хвилинами відбувалися не менш важливі речі?
Валерій Калниш: Я именно к этому и веду. Конечно же, президент полетел и ради этих 15 минут, это очень важно. Это важно для Порошенко, для нашей страны. Мы поставили звездочку на фюзеляж — Трамп наш.
Но я бы больше почитал стенограмму, если бы была такая возможность, переговоров с Пенсом. Потому что этот человек влияет, и от него будет зависеть, в каком тоне и какое будет содержание переговоров между США и Россией. Это гораздо интересней.
Представьте, что студент Трамп готовится к лекции, а мы просто учебник, который ему дали почитать перед тем, когда он будет говорить с лектором
Тетяна Трощинська: Цей візит не можна ж вважати кульмінацією, це просто ще один візити серед тих, які відбуваються?
Валерій Калниш: Конечно, дипломатическая работа достаточно нудная и это просто работа, как и любая другая. Конечно, только этим визитом наши отношения с США не закончатся. Теперь те обещания, те гарантии, те предложения, которые мы получили там, должны материализоваться в конкретные контракты, суммы и предложения. Поэтому, в наших отношениях с США это точка отсчета, и дальше нам просто идти по этой дороге, потому что мы по-другому не сможем до тех пор, пока у нас, как минимум, не закончится война.