«Громадське радио»
Так считает луганский журналист и писатель Максим Бутченко, с которым мы начнем разговор с новостей о расследовании покушения на Игоря Плотницкого.
Так называемое «МГБ» «ЛНР» ищет свидетелей подрыва лидера луганских боевиков Игоря Плотницкого. На сайте этого псевдоведомства есть объявление о том, что разыскиваются свидетели инцидента со взрывом машины. Там даже говорится о разыскиваемом очевидце, и сообщаются его приметы.
Михаил Кукин: Что вы знаете об этом покушении?
Максим Бутченко: Я не уверен, что это было покушение на убийство, потому что удар пришелся с одной стороны, и во взрывном устройстве не было поражающих частей, которые могли бы нанести смертельные ранения.
Михаил Кукин: Может ли это покушение быть результатом противостояния Плотницкого и «МГБ»?
Максим Бутченко: Я думаю, что это покушение было не с целью убийства, а с целью напугать. Это было внутреннее противостояние, и Украина не имела к этому никакого отношения, иначе, его убили бы точно.
Убийство Плотницкого вызвало бы резонанс, а это было бы не выгодно.
Я недавно написал статью в «Новом времени» о том, кто такой Плотницкий. Это бывший предприниматель, у которого были проблемы с законом. Сейчас он довольно значительная фигура, но он и дальше по своей сути остается простым сельским предпринимателем.
А если посмотреть на структуру, которую сейчас существует в «ЛНР», нужно понимать, что есть основные источники дохода — это сбор денег с предпринимателей и предприятий, а также торговля углем. Так вот у Плотницкого есть своя группа людей с его бывшего окружения, которые этим занимается.
Также нельзя забывать о переразделе угля, который не добывается на государственных шахтах, а добывается на незаконных копанках, которые являют собой абсолютно неучтенные запасы. Это большие деньги, которые могут стать причиной для того, чтобы убить человека.
Местные предприниматели мне рассказывают, что условия стали невыносимы. Например, на границе «ЛНР» и «ДНР» стоит таможня. Перевезти водку из одной «республики» в другую нельзя, потому что в каждой их них находятся свои вино-водочные заводы. Также нельзя перевезти лекарства. Лишь через взятки.
Система очень хаотичная, предприниматели на низу пытаются выжить, а на верху — «чиновники» пытаются зарабатывать.
И эта система может существовать какое-то время, но есть предел прочности. Инфраструктура изнашивается, а на нее денег нет. Ведь из «ДЛНР» не планируется сделать Сингапур.
Предел прочности на Донбассе закончится через 3-5 лет.
Я думаю, что предел прочности закончиться через 3-5 лет. Если не поддерживать инфраструктуру Донбасса, там начнутся техногенные катастрофы. Вспомним, как раньше, еще до войны, на Луганщине шла ржавая вода. И это как не отремонтировалось, так и сейчас не ремонтируется. Все спешат нахапать.
Мне кажется, что Россия будет использовать Донбасс как разменную монету, и через 3-5 лет Донбасс будет разменян.
Ирина Сампан: Вы сами родом из Ровеньков. Ровеньки — это пункт прибытия из России боеприпасов.
Максим Бутченко: Да, там есть ж/д узел. Мне говорили, что там переправляют ж/д составы с танками из России. Я об этом писал в своей первой книге «Художник войны». Приграничные с Россией городки не пострадали от войны, но они пострадали от оголтелой российской пропаганды и оккупации.
Самая большая проблема этих людей в том, что они не привыкли мыслить индивидуально. Их напугали «Правым сектором» и они поверили, реально испугавшись. Боялись возврата в 90-е годы, где царил бандитизм. И это очень много объясняет. У людей был нерациональный страх, который и сейчас активно подпитывается. Им постоянно говорят на местных телеканалах, что Украина будет наступать, что держит их в постоянном эмоциональном напряжении.
Жителей Донбасса постоянно пугают, что Украина будет наступать.
Михаил Кукин: Какую перспективу вы видите, учитывая, что инфраструктура на Донбассе разрушена и сама Россия через 3-5 лет захочет сама его вернуть?
Максим Бутченко: Я думаю, что в какой-то момент станет понятно, что военный конфликт зашел в угол, и дипломаты начнут разговаривать методом уступок. Сейчас не стоит ни военная задача, ни задача построить новое государство. Все тамошние министры понимают, что они временные.
Скоро станет понятно, что военный конфликт зашел в тупик, и дипломаты пойдут на уступки.
Поэтому скоро мы получим подарок, как экономический, так и социально-культурный. Но я боюсь, что в какой-то момент люди просто перестанут слышать аргументы. Поэтому надеюсь, что там остались еще здравомыслящие люди. И с ними нужно говорить, и выстраивать диалог таким образом, чтобы эти оборванные связи заново восстановить. Конечно, легче от всего откреститься, но мы не имеем права бросить ни ту территорию, ни людей, живущих на ней.
Только хотелось бы, чтобы власть не подошла к возврату умов людей на тех территориях спустя рукава.