С инвестиционным банкиром Сергеем Фурсой говорим о национализации «Приватбанка».
Ирина Ромалийская: Появилась информация о том, что премьер-министр отменил свою зарубежную коммандировку из-за того, что планируется заседание Кабмина по вопросу национализации «Приватбанка», о чем сообщает «Главком» со ссылкой на собственные источники. Вам что-то об этом известно?
Сергей Фурса: Вал информации последних дней говорит о том, что мало людей знает о том, что происходит, а ситуация постоянно меняется. Это заседание неизбежно, потому что Кабмин должен одобрить национализацию, на которой должен настоять Национальный банк.
Ирина Ромалийская: Что такое национализация? Как она будет происходить?
Сергей Фурса: План есть. Он находится в меморандуме МВФ уже год. Почему это стало возможным? В начале кризиса, когда почти у всех банков была недостаточность капитала, НБУ дал банкам ликвидность в виде рефинансирования, поддержки и обязал их убрать минус в капитале. Такая программа была подписана со всеми крупнейшими банками. Наказанием за невыполнение может быть национализация.
Откуда возникла дыра в капитале? Почему речь идет о «Приватбанке»? Нацбанк заявил, что 19 из 20 топ-банков выполнили эту программу, «Приват» не выполнил. Дыра в капитале, на которой настаивает Нацбанк, на которую намекает МВФ, составляет порядка 130 миллиардов гривен. Это возникло в связи с тем, что, по данным прессы, 80 — 90% кредитов юридическим лицам — это инсайдерские кредиты, то есть деньги, выведенные собственниками из банка. Государство вынуждено входить в капитал этого банка, чтобы избежать негативных социальных явлений, выполнить свою роль.
Ирина Ромалийская: «Приватбанк» — крупнейший банк в стране…
Сергей Фурса: Поэтому просто ликвидировать этот банк нельзя. Есть вариант ждать, но тогда проблемы разрастутся. Если есть дыра, которая насчитывает порядка 5 миллиардов долларов, то ожидать, что собственники будут заполнять этот капитал, нельзя. В рамках переговоров собственники Приватбанка наверняка торгуются. У них есть рычаг — банк большой. У собственников и людей, которые хорошо знают IT-систему «Приватбанка», очень много возможностей нажать «красную кнопку». Они могут шантажировать этим государство.
Собственники будут хотеть, чтобы их не трогали, не посадили и не забирали активы. Если они достигнут этой договоренности, то заходят еще и сохранить какое-то влияние на банк.
Ирина Ромалийская: Давайте попробуем описать самый негативный и самый позитивный сценарий.
Сергей Фурса: Для вкладчиков национализация — это хорошо. Теперь вы становитесь вкладчиком государственного банка. Счета просто перейдут в новый банк. Это базовый сценарий. Система готова к обслуживанию всплеска паники.
Вклады не сгорят в любом случае. Но технические возможности «Приватбанка» позволяют устроить хаос. Он растянется во времени и породит панику.
Григорий Пырлик: Сейчас паника нагнетается искусственно?
Сергей Фурса: Учитывая, что были рассылки, то, наверное, кто-то пытается сыграть на этой ситуации. Возможно, этот кто-то находится на севере от Украины. Переговоры о национализации идут давно, но в информационную плоскость они вышли совсем недавно. Сыграть на этом, наверное, пытаются многие. Рассылка о том, что нужно идти и забирать деньги, деструктивна. Бьют не по «Приватбанку», а по системе в целом.
Ирина Ромалийская: Обозначает ли решение о национализации введение временной администрации?
Сергей Фурса: Первый шаг — будет объявлена временная администрация. Но нужно понимать, что это не ликвидация.
Либо все войдет в «Ощадбанк», либо создадут «Приватбанк — 2», куда перейдут депозиты и рабочие кредиты, а на старом «Приватбанке» останутся кредиты связанным лицам и евробонды. Если вкладчики ничего не теряют, то собственники евробондов теряют.
Григорий Пырлик: Достаточно много людей получают зарплаты на карточки «Приватбанка». Может ли эта категория столкнуться с проблемами?
Сергей Фурса: Теоретически все возможно, но в базовом варианте ничего не должно случиться. Все зависит от функционирования IT-системы. Дублирующая система наверняка уже создана на базе «Ощадбанка». Скорее всего, никаких проблем не будет. В долгосрочной перспективе вы точно ничего не теряете.
Это ответственный шаг. МВФ заставляет украинское правительство провести национализацию, чтобы снять риск с финансовой системы.
Григорий Пырлик: Какие неприятные последствия национализации могут быть?
Сергей Фурса: 130 миллиардов гривен — это деньги налогоплательщиков, которые заплатят за решение этой проблемы.
Ирина Ромалийская: Может ли государство быть хорошим собственником?
Сергей Фурса: Есть надежда, что после национализации банк будет продан, например, китайцам. Чем быстрее государство избавится от него, тем лучше.