«Громадське Радио»
Ирина Ромалийская: Есть ли новая информация об Олеге?
Наталья Каплан: Олег сидит в Якутске. Условия более-менее сносные, если так можно сказать о колонии строго режима. Ярких новостей пока нет. Сложно сказать, с чем это связано. Возможно, идут переговоры. А, возможно, ничего не делается.
Татьяна Курманова: Почему вы решили переехать?
Наталья Каплан: Жить в России становилось все «веселее». Выдержать это было трудно. Я собрала вещи и уехала.
Ирина Ромалийская: Но что значит «веселее»? Ведь, мне кажется, если не участвовать в акциях, можно тихо жить?
Наталья Каплан: Я дошла до того, что боялась разговаривать с людьми.
Татьяна Курманова: А вы замечали градацию внимания спецслужб?
Наталья Каплан: Слежка поначалу была очень активная. После того, как Олега осудили, все начало спадать на нет.
Ирина Ромалийская: Как проходила слежка?
Наталья Каплан: За тобой ходят люди вида «гопник». Они просто ходят за тобой везде. Доходит до абсурда. Иногда они одни и те же. К слежке в России мало кто относится серьезно. Все понимают, что «под колпаком». Я говорила с вдовой Александра Литвиненко Мариной. Они идут домой, берут курицу-гриль: половину себе, а половину им. Им же всю ночь у подъезда дежурить. Такое отношение. Как к коту, которого не любишь, но терпишь его существование.
Ирина Ромалийская: Ваши знакомые, коллеги знали, что вы сестра Олега и поэтому портились отношения?
Наталья Каплан: Да. Кто-то знал, кто-то нет. Но люди, которых я считала друзьями, были в курсе.
Ирина Ромалийская: Многих из-за этого потеряли?
Наталья Каплан: Кроме четырех, всех.
Ирина Ромалийская: Они правда считают, что Олег террорист и преступник?
Наталья Каплан: Некоторые, да. Большинство просто делают вид, что ничего не происходит (что не менее тяжело). Приходишь к человеку, которого считаешь другом, говоришь, что у тебя серьезная проблема. И получаешь реакцию: какое небо голубое. Или: может по пивку. И потом: ой, давай не будем о политике. А мне очень сложно вычеркнуть эту тему.
Татьяна Курманова: Где сейчас дети Олега?
Наталья Каплан: Дети сейчас в Крыму. Как только Олег выйдет, они уедут оттуда с мамой, собакой.
Татьяна Курманова: Им нужна сейчас помощь?
Наталья Каплан: Пока все более-менее стабильно. Но бывает разное. Со стороны ФСБ давления все-таки нет.
Если говорить об отношении общества, то детей такие вопросы мало интересуют. Со сверстниками нормальные отношения. Учителя стараются особо не зацикливаться. Стараемся пресекать и особое отношение, чтобы не было жалости.
Татьяна Курманова: Как вы обустроились в Киеве?
Наталья Каплан: Киев принял очень тепло. После Москвы таю от людей и погоды. Живу пока в Межигорье. Там предложили место с переселенцами, живу рядом с ними. Это домик для прислуги, за забором.
Ирина Ромалийская: А чем занимаетесь?
Наталья Каплан: С понедельника надеюсь выйти на полноценную работу. Эти дни помогала чесать собак. Там люди не справляются, а у меня есть опыт, я не боюсь собак.
Ирина Ромалийская: Как само Межигорье? Впечатлило?
Наталья Каплан: Конечно. Это внушительно. Представляешь, какие апартаменты у Путина, если у Януковича такие.
Татьяна Курманова: Вы хотите здесь легализоваться?
Наталья Каплан: Да. Гражданство у меня российское. Я хочу легализоваться здесь. К этому решению я шла последние полгода, и оно было сложное. Возвращаться в Россию я не намерена.
Ирина Ромалийская: А если сменится режим?
Наталья Каплан: И что? Люди останутся те же. Дело не в Путине, а в обществе. Оно больное. Я не готова общаться с людьми, из-за которых уехала. Но это не мешает мне испытывать определенное чувство вины по отношению к людям, которые продолжают там что-то делать, которым очень тяжело.
Ирина Ромалийская: Как вы хотите легализоваться?
Наталья Каплан: В будущем — получить гражданство. Сейчас собираю документы для временного вида на жительство.
Ирина Ромалийская: В Украину приезжают много людей из России, которые просят политическое убежище. Появляется противодействие других людей, которые говорят, чтобы россияне ехали обратно. Слышали ли вы такое?
Наталья Каплан: По отношению к себе — нет. Но слышала от людей, которые сталкивались с подобным. Это стандартная ситуация, когда так относятся к приезжим. Это было во всех странах и все через это проходили. Я знаю, как приходилось бежать этим людям, и я не хочу, чтобы они сталкивались с агрессией по отношению к себе. Единственное, что нужно этим людям здесь — легализация. И чтобы их не вернули туда, где их ждет тюрьма.
Ирина Ромалийская: А вы виделись с освобожденным Афанасьевым?
Наталья Каплан: Мы виделись мельком. Поздоровались, я поздравила его с освобождением. Он сказал, что будет стараться говорить о том, что с ним было, чтобы помочь выйти остальным.
Ирина Ромалийская: Вы занимаетесь правозащитной, общественной деятельностью в Украине?
Наталья Каплан: Собираюсь. Но пока нет. Нужно больше времени, чтобы привыкнуть. У меня лежит письмо от политзаключенного, который сидит в России. Никак не могу найти времени, чтобы написать ответ. Хотелось бы участвовать в судьбе тех, кто сидит в России, не обязательно украинцев. Их там очень много. Этим буду заниматься.
Ирина Ромалийская: Представители властей с вами связывались, предлагали помощь в вопросе легализации?
Наталья Каплан: Мы обсуждаем сейчас этот вопрос.