Громадське радио
Превышение полномочий в интернет-постах. Судьбу жалобы, поданной по этому поводу против руководителей Генпрокуратуры, обсудим с одной из её авторов, юристкой Златой Симоненко.
Злата Симоненко: Юрий Луценко не явился на заседание комиссии, и о причинах своей неявки он никому не сообщал. Но мы его видели на конференции, которая в этот момент проводилась при поддержке европейской миссии в Киеве, но он не приехал на заседание комиссии.
Анатолий Матиос прибыл, давал свои показания, почему он постил эти посты в Фейсбуке, мы его спрашивали, он задавал вопросы.
Михаил Кукин: Причем он сказал, что прибыть на заседание этой комиссии было для него чуть ли не делом чести.
Злата Симоненко: Да, он сказал, что это дело чести, так как он не видит своей ошибки в том, что он делал.
Михаил Кукин: Не может ли Дисциплинарная комиссия предпринять какие-то санкции к прокурору, который не прибыл на ее заседания, даже если это генеральный прокурор?
Злата Симоненко: Нет, зачастую, если и на второе заседание он не является, жалобу рассматривают без прокурора. Я думаю, что на следующее заседание Юрий Луценко также не прибудет. Когда проводилась конференция ЕС в сентябре, мы спрашивали, будет ли он давать показания по этой жалобе, на что он ответил, что, «я напишу письменные пояснения, но приезжать и давать какие-то показания не буду».
Читайте также: Наша цель — не наказание, а чтобы прокурорами не были политики, — инициаторы производства против Луценко
Михаил Кукин: И он написал эти пояснения?
Злата Симоненко: Нам не известно, нам не открывают материалы дела.
Михаил Кукин: Когда вы только подали жалобу, у вас была обнадеживающая информация, что нарушения действительно были. Но ваше настроение не было оптимистичным даже тогда
Злата Симоненко: Несмотря на вывод одного из членов комиссии о том, что есть нарушения в действиях Анатолия Матиоса как главного военного прокурора страны, когда он писал в своих постах в Фейсбуке обижающую информацию по отношению к людям, которые задерживали, во время заседания комиссии у меня лично сложилось впечатление, что правда будет на нашей стороне. Потому что некоторые члены комиссии были явно обескуражены поведением главного военного прокурора. Более того, один из членов комиссии даже брался за анализ этих постов в Фейсбуке. Например, в одном из постов звучало: «Ця скотиняка вкрала 92 мільярди гривень». Один из вопросов был: «Почему вы использовали такое обращение к человеку – скотиняка?», на что мы получили ответ, что это интерпретация стиля народного депутата Ляшко.
Один из вопросов был: «Почему вы использовали такое обращение к человеку – скотиняка?», на что мы получили ответ, что это интерпретация стиля народного депутата Ляшко.
Михаил Кукин: То есть если народный депутат сказал это слово, то его можно использовать?
Злата Симоненко: Да. И были постоянные отсылки на то, что, мол, посмотрите на то, как министр внутренних дел общается с людьми, что народные депутаты могут использовать нецензурную речь в своих высказываниях, а мы тут просто написали, и нас сразу на комиссию вызывают.
Все это было бы не так печально, если бы человек не являлся прокурором. А основное требование прокурора в том, что он должен быть объективен, независим, он не может наперед утверждать о вине человека, вину установит может только суд. Мы задавали ему эти вопросы, он сначала отказался отвечать, когда же мы начали задавать их его адвокату, он начал кричать, вскакивать и мы уже теряли нить – где мы, в судебном процессе или нет.
Михаил Кукин: В этом деле есть очень тревожные звоночки. Когда вы говорите о том, что у вас были надежды даже на самом заседании комиссии на справедливый исход дела, это напомнило мне российские суды. Где тоже на судебных заседаниях судья часто звучат правильные вопросы и даже судья становится на сторону адвоката потерпевших. А потом вдруг раз – и в финале суда само решение совершенно противоречит самому хода дела.
Злата Симоненко: Я могу сказать так: само заседание комиссии длилось около 3,5 часов. С самого начала на нас начали накидываться члены комиссии, как будто бы мы должны что-то кому-то доказывать. На что мы ответили, что мы заявители, что мы не сторона обвинения.
И это риск даже не про военного прокурора, который уже начал чистить свои посты в Фейсбуке, и не про генерального прокурора, который тоже более или менее стал выписывать информацию, а про районных прокуроров, которых нам очень тяжело проследить
Михаил Кукин: Вы также говорили, что они пытались выяснить, насколько вы юридически подкованы, насколько вы юристы. А вы ведь могли быть и не юристами, ибо жалобу туда может написать любой простой смертный.
Злата Симоненко: Да, и когда я начала выступать, один из членов комиссии начал проверять мои знания по Уголовному кодексу, на что я обратила его внимание, что на сегодня мы рассматриваем жалобу, а не то, насколько я сдала уголовное право в университете. Более того, член комиссии, который мне задавал эти вопросы, – мой преподаватель, он знает, что я училась в университете, что я закончила с дипломом с отличием, что моя специализация – это уголовное право и уголовный процесс.
Интересным фактором было то, что Анатолий Матиос провел экспертизу своих постов в Фейсбуке в Киевском исследовательском научном центре. И эксперт центра постановил, что никакого ущерба репутации другим людям не было причинено вследствие этих постов.
Михаил Кукин: И в этом, насколько я понял, вы усматриваете главную опасность для будущего?
Злата Симоненко: Да, ведь по сути это развязывает руки всем прокурорам писать, говорить все, что они думают о людях в той форме, в которой они считают нужной, потому что комиссия создает прецедент, при котором они знают, что они не получат никакого наказания – не то, что увольнения, даже условного выговора для них не будет. И это риск даже не про военного прокурора, который уже начал чистить свои посты в Фейсбуке, и не про генерального прокурора, который тоже более или менее стал выписывать информацию, а про районных прокуроров, которых нам очень тяжело проследить. И они точно также пишут, выступают, дают информацию в СМИ, которая наперед имеет обвинительный уклон. Это довольно большой риск для правового государства, что комиссия не считает правонарушением, что прокурор, который должен сначала расследовать дело, в открытой форме утверждает, что человек украл, «судья-хабарник», «скотиняка». Я не считаю, что в правовом государстве есть надлежащим прокурору по отношению к людям, которые возможно совершили преступление, обращаться в такой форме.
Полную версию разговора можно прослушать в прикрепленном звуковом файле.