facebook
--:--
--:--
Ввімкнути звук
Прямий ефiр
Аудіоновини

Госструктуры конкурируют за показания освобожденных заложников, игнорируя их чувства, - юристка

Насколько ценными для расследований военных преступлений могут быть показания освобожденных заложников, и о чем должны помнить следственные органы при организации допросов этих граждан

Госструктуры конкурируют за показания освобожденных заложников, игнорируя их чувства, - юристка
Слухати на подкаст-платформах
Як слухати Громадське радіо
1x
Прослухати
--:--
--:--

Обсудим с Алиной Павлюк, юристкой Регионального центра по правам человека.

Алена Бадюк: Правоохранительные органы часто обращаются за информацией и свидетельствам к гражданам, которые вернулись из плена. Помимо правоохранительных органов к ним обращаются правозащитники. Какие в этом сейчас существуют риски, поскольку каждое такое воспоминание может даваться нелегко?

Алина Павлюк: Мы не имеем доступа к оккупированным территориям, поэтому те люди, которые там пребывают, видят обстрелы, страдают от войны, пребывают в плену, – это единственный источник информации, который можно проверить путем получения свидетельств. Из-за этой самой главной причины и возникает такая ситуация, что каждый пытается бороться за этих свидетелей и потерпевших, в том числе наши правозащитные органы и правозащитные организации. Но при этом забывается положение самого человека, как он себя чувствует.

Мы понимаем, что опыт войны – это травмирующий опыт, и каждый раз, когда мы заставляем говорить об этом вновь, вспоминать об этом, проходит процесс повторной виктимизации. Это когда жертва вновь в своих воспоминаниях помещается в ту же саму обстановку, в ту же самую ситуацию, и после короткой беседы жертва может снова чувствовать какие-то приливы тревоги, приступы бессонницы, что она чувствовала уже после тех событий.

Что происходит уже пятый год войны? Жертва общается с правоохранительными органами, потом ее находят правозащитные организации, иногда с некоторым человеком общаются несколько правозащитных организаций. И это особенно влияет на гражданских лиц, потому что им особенно тяжело, по сравнению с военными, это все вспоминать и говорить эти факты, которые были. Потому что военный человек морально готов к жестокостям, когда он идет на войну, и если такой человек проходит плен, то на каком-то уровне он принимает ситуацию немного по-другому. С гражданскими лицами общаться тяжелее, особенно после выхода из плена.

Алена Бадюк: Каким образом можно придержаться баланса – с одной стороны, узнать ценную информацию, и с другой стороны, не навредить ему?

Алина Павлюк: Если выделить какое-то одно общее правило, то я бы сказала – не злоупотреблять. Не злоупотреблять общением с человеком, не злоупотреблять контактом с ним, этими разговорами и количеством разговоров. Эту систему пытались отладить, но пока ничего не вышло.

Берем последнюю историю с освобожденными – 27 декабря 2017-го года. До этого за месяц готовился обмен, были сообщение о подготовке системы  дибрифингов, когда собирается комиссия с разных разведывательных органов в комплексе с психологами, они общаются с людьми, и при этом психолог контролирует разговор. Когда эта система начиналась, у меня были подозрения и опасения, насчет состояния информации, которая получается, как она защищается, где собирается и остается. Потому что в эту комиссию не были включены представители официальных правоохранительных органов, которые занимаются расследованием фактов жестокого обращения с пленными. С одной стороны, говорилось о том, чтобы эта информация пошла в расследование, а в итоге вышло так, что тот орган, который совершает расследование, был не у дел.

Алена Бадюк: Есть ли у вас какие-то догадки, почему так произошло?

Алина Павлюк: По моему мнению, это, скорее всего, конкуренция между государственными органами, чтобы показать значение одного перед другим. Это наблюдается уже пятый год.

А с человеком после этого дибрифинга еще общаются представители СБУ, потом появляется правоохранительный орган, который занимается этой всей ситуацией, и его обязанность это все расследовать, потом приходят правозащитные организации, предлагают услуги по юридической помощи и так далее. В итоге получается, что человек после последнего обмена по 4-5 раз рассказывал свою историю в течение трех месяцев.

Полную версию разговора можно прослушать в прикрепленном звуковом файле. 

Поділитися

Може бути цікаво

Закриття ресторанів можна уникнути, якщо заклади входять до мережі — ресторатор Созановський

Закриття ресторанів можна уникнути, якщо заклади входять до мережі — ресторатор Созановський

Рак шийки матки та інші хвороби, яких можна уникнути. Що для цього потрібно?

Рак шийки матки та інші хвороби, яких можна уникнути. Що для цього потрібно?

«Якщо військовий буде знати, що в його сім'ї все добре, то і в нього буде все добре» — офіцер Євген Дьордяй

«Якщо військовий буде знати, що в його сім'ї все добре, то і в нього буде все добре» — офіцер Євген Дьордяй