«Громадське радио»
Обращение адресуется министру внутренних дел Украины Арсену Авакову и главе Национальной полиции Хатии Деканоидзе.
В нашей студии представитель Ассоциации украинских мониторов соблюдения прав человека в деятельности правоохранительных органов Евгениий Крапивин, также по телефону к нам присоединился директор Харьковского института социальных исследований Денис Кобзин.
Валентина Троян: Почему возникла необходимость написать подобное обращение?
Евгениий Крапивин: Все помнят ситуацию с убийством патрульных в Днепре, после чего МВД и Нацполиция начали активно форсировать некие законодательные изменения, которые касаются прав и свобод граждан. Соответственно, текст обещали опубликовать в течение месяца, но месяц прошел, а конкретных норм, которые предлагаются Национальной полиции никто не видел.
Неделю назад мы проводили публичную дискуссию, на которой присутствовал начальник Департамента правообеспечения Нацполиции Владимир Жиденко, который более четко очертил те изменения, которые готовит Нацполиция. В эту субботу мы имели встречу с Владимиром и начальник Департамента юридического обеспечения МВД. Поэтому мы сейчас понимаем, что именно будет внесено в Верховную Раду. И большинство тех норм, которые будут предложены на принятие в ВР, несут определенный риск правам и свободам человека.
Поэтому мы написали это обращение для того, чтобы добиться диалога с полицией, чтобы нейтрализовать те нормы, которые могут заведомо повредить обычным гражданам.
Текст законопроекта обещали опубликовать в течение месяца, но месяц прошел, а конкретных норм, которые предлагаются Национальной полиции никто не видел
Наталья Соколенко: Что это за нормы и в чем угроза?
Евгениий Крапивин: В первую очередь, речь идет об увеличении срока административных задержаний с 3 до 24 часов по ряду административных правонарушений, санкция которых предлагает взыскание в виде административного ареста. Эта дискуссия продолжается уже много лет, есть даже решение Кассационного суда, но проблема в том, что полиция производит некую подмену понятий. Они хотят путем увеличения срока решить проблему судебной системы с отсутствием дежурных судей, которые должны круглосуточно находится в суде, с неэффективностью привода человека в суд.
Получается, что патрульный, задерживая человека в определенном состоянии ночью, не может его препроводить в суд, через 3 часа он вынужден его отпустить, и дальше он может нанести вред своему заявителю и обидчику.
Но тут нужно решать вопрос конкретно с судами, обучать патрульных, как они должны действовать, где задержанные люди будут содержаться и т.д.
Валентина Троян: У нас на связи директор Харьковского института социальных исследований Денис Кобзин.
Проект закона, по поводу которого вы писали обращение, до сих пор не опубликован. С чем это может быть связано?
Денис Кобзин: Об этих инициативах не говорят, и у нас есть обоснованное опасение по поводу этого законопроекта и того способа, которым его хотят подать в Верховную Раду, то есть без обсуждения с общественностью, через какого-нибудь депутата. Мы боимся, что общество узнает о тех нормах, уже когда они будут выставляться на голосование в сессионном зале, когда их обсуждать будет поздно.
Поэтому мы сейчас вокруг нашего обращения собираем других правозащитников, юристов, активистов, потому что мы хотим, чтобы парламент голосовал за взвешенный документ, где нормы, которые будут помогать полицейскому, будут уравновешенны с нормами, которые буду защищать права человека.
Валентина Троян: Готовы ли авторы законопроекта идти на компромиссы?
Денис Кобзин: Я вижу готовность обсуждать, готовы ли они на компромиссы, сложно сказать, потому что общий текст законопроекта нам никто не показал, мы обсуждали только те тезисы, которые были озвучены на круглом столе, которые у нас уже вызвали обеспокоенность.
Что там за ширмой Национальной полиции, для нас еще готовится, нам хотелось бы знать. Поэтому мы хотим, чтобы обсуждение было открытым.
Наталья Соколенко: При МВД ведь есть общественный совет. Каково их мнение?
Денис Кобзин: Я сомневаюсь, что этот общественный совет вообще был ознакомлен с этим законопроектом, потому что судя по их комментариям, можно понять, что эти тезисы не обсуждались за пределами системы.
Наталья Соколенко: Какие еще нормы этого законопроекта у вас вызывают опасения?
Евгений Крапивин: К примеру, ряд дополнительных полномочий для полицейского и обязанностей для водителя при остановке транспортного средства. Появляются дополнительные основания для остановки, если у полицейского есть подозрения, что водитель находится в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. Появляется обязанность водителя передавать документ на транспортное средство, вместо того, чтобы его предъявлять полицейскому; водитель и пассажиры должны оставаться на своих местах во время проверки транспортного средства, положить руки на руль.
Наталья Соколенко: Что в этом опасного, в Польше наблюдается та же практика?
Евгений Крапивин: Давайте разделять право и правоприменение. С точки зрения права, это хорошие нормы, что обеспечивает эффективность процедуры проверки документов. Но с нашим уровнем доверия и с действиями полиции, представители которой раньше при проверке документов нередко их просто рвали, могут быть проблемы. И что будет делать водитель, когда полицейский остановит 10 машин, у все соберет документы и отойдет на час их проверять.
Наталья Соколенко: Но есть же камеры видеофиксации на полицейских7
Евгений Крапивин: Камера есть у одного из членов экипажа, и она включается по желанию самого полицейского.
Мы боимся, что общество узнает о тех нормах, уже когда они будут выставляться на голосование в сессионном зале, когда их обсуждать будет поздно.
Валентина Троян: Насколько я знаю, в этом законопроекте хотят ограничить или запретить возможность видеосъемки работы полицейского?
Евгений Крапивин: Сейчас у нас по Конституции полицию снимать можно, при этом не мешая ему делать свою работу, но это не прописано в законодательстве МВД. Полиция предлагает якобы адекватную норму — прямо прописать это в законе, но проблема в том, как на практике будет расцениваться препятствование работе полицейского, и какая за это будет ответственность.
Также не будем забывать о презумпции правоты, о которой говорил министр Аваков. В этом законопроекте присутствует норма, что человек должен выполнять все требования полицейского, кроме явно преступных. И тут вопрос: как человек будет квалифицировать явно преступные и неявно преступные действия? То есть можно написать формулировку, что нужно подчиняться только законным требованиям, поскольку законность предусматривает наличие этого требования в акте закона. Отсутствии же такой формулировки может повлечь за собой отторжение, потому что сама идея подчиняться любым требованиям полицейского может вызвать взрыв в обществе.
Например, что делать, если будут проверяться документы без основания, или на вокзале всех будут раскрывать сумки и заставлять показывать, что в них находится. Ведь человек не знает, что имеет, а что не имеет права делать полицейский. Поэтому мы должны каким-то образом дать минимальную дискрецию полицейскому, у него должен быть алгоритм действиях в типовых ситуациях, и в этих алгоритмах нужно прописывать только законные требования.
Наталья Соколенко: Что незаконного и плохого в действиях полицейского, который просит предъявить документы?
Евгений Крапивин: Несомненно, основания для проверки документов четко прописаны в законодательстве, но не нужно забывать, что в случае, если ваши документы проверены незаконно или они будут уничтожены, вы не будете иметь никакой возможности дальше это оспорить. Есть процедура жалобы через вышестоящее начальство, но, как правило, это не дает эффекта. То есть четкого механизма расследования дисциплинарных поступков, а тем более привлечения виновных к ответственности, у нас нет.
То есть мы можем сейчас дать право требовать от водителя не выходить из машины, положить руки на руль, но можем ли мы обеспечить защиту прав, которые могут быть нарушены? На данном этапе нет.
Валентина Троян: Среди предложенных инициатив есть ли те, с которыми правозащитники согласны?
Евгений Крапивин: Да, например, это поменять формулировку «нагрудный знак» на «жетон». На первый взгляд, это никакой пользы не приносит, однако ситуация с идентификацией полицейского есть проблемы, поскольку учет этого номера жетона, по которому можно было пожаловаться на полицейского, ведется не должным образом. А идентификация полицейского на улицах — это один из факторов открытости.
Я хочу обратить внимание, что есть норма Закона об открытости и прозрачности, где сказано, что проекты должны обговариваться с общественности в порядке, установленном министерством. Данный же законопроект мы обсуждали без самого текста.
Если полиция декларирует курс на открытость, то давайте вместе обсуждать законодательные инициативы, касающиеся прав и свобод человека.