Михаил Кукин: Виктор, по какой причине вы сейчас в Киеве?
Виктор Паршуткин: У меня небольшой отпуск, был в Одессе у родственников.
Михаил Кукин: Не боитесь повторения событий 2 мая?
Виктор Паршуткин: Не боюсь. Во время тех печальных событий 2 мая я был в самом эпицентре происходящего. Я как раз оказался в кольце, когда обе стороны пошли друг на друга.
Ирина Ромалийская: Расскажите о последних новостях, за что вы требуете миллион рублей от Следственного комитета?
Виктор Паршуткин: 20 апреля был провозглашен приговор, Литвинова признали виновным и присудили 8 лет и 6 месяцев в колонии строгого режима. Он встретил матом решение суда. Я же воздерживался от активных пиар-акций, чтобы дело прошло в рабочей обстановке. Надеялся, что дело похоронят в прокуратуре — к нему потеряли интерес, кинули на задворки страны — в маленький поселок, где работают только трое судей. И Москва бы не вмешивалась, но прокурор меня предупредил, что запросит 9 лет.
Сейчас началась активная работа к апелляции, ее я подал в этот же день. Сейчас готовится мотивированная апелляционная жалоба, которую будет рассматривать Ростовский областной суд. Мы должны исчерпать национальные возможности защиты, чтобы обратиться в ЕСПЧ. У меня в Киеве были встречи с директором Департамента консульской службы МИДа. Я просил оказать нам помощь с жалобой в ЕСПЧ, чтобы она была принята в приоритетном порядке. Важно, чтобы представитель от Украины проконтролировал это.
Михаил Кукин: В чем суть иска к Следственному комитету?
Виктор Паршуткин: Литвинов сидел в тюрьме на протяжении практически года, обвинения развалились. Он имеет право на материальное возмещение вреда. Мы запрашиваем миллион рублей. Сумма формировалась по количеству дней, проведенных в тюрьме, и по принятым в судебных практиках суммах.
Михаил Кукин: Есть еще один иск, на этот раз к СМИ.
Виктор Паршуткин: Да, прежде всего к телеканалу «Россия 1» и Дмитрию Киселеву. Именно он ославил Литвинова на весь мир как «карателя, убийцу и насильника» мирных жителей Донбасса. Эти эпизоды все знают, иск будет о защите чести и достоинства.
Михаил Кукин: У нас на связи по телефону Вера Савченко, которая чуть не стала 29 украинским заключенным в России. Віро, як закінчилася вся ця історія?
Віра Савченко: В середу я приїхала в Росію, побачилась з Надею, в четвер ввечері мене затримали. Викликали наряд кримінального розшуку РФ, бо я в розшуку через суд над Карп’юком і Клихом.
На громадських засадах я була їх правозахисником. Це робилось для того, щоб на якихось правах тут в Києві я могла штовхати МВС до збору доказів, і адвокатам було з чим працювати. Але принаймні так пам’ятають про Стаса і Миколу, жоден великий канал і журналіст не хочуть їхати в Грозний на дебати в суд.
За 51 статтею Конституції РФ я маю право не свідчити проти себе. Вони мені регулярно шлють листи і повідомляють про хід слідства, і от вирішили мене розшукати, бо я ніби в бігах. Прикордонники сказали, що в базі мене не було, але їм наказали викликати кримінальний розшук. І робота консулів дуже допомогла, дипломатичні стосунки рвати не можна, рвіть економічні, торговельні. Консули там на своєму місті, вони завжди виручають.
Михаил Кукин: Була інформація, що Надія вам розповіла про українців, яких привезли туди в СІЗО.
Віра Савченко: Так, Надя сказала, що в СІЗО привезли ще двох хлопців «з донецьких підвалів», але невідомо, хто це. Надя казала, що їм вже щось «шиють».
Михаил Кукин: Виктор, ваша оценка того, что произошло с Верой Савченко.
Виктор Паршуткин: Вере надо быть осторожной, существует уголовное производство в связи с неуважением к судье. В РФ существует так называемых «контрольный листок» — ее впустят на территорию, но попробуют задержать при попытке вернуться в Украину. И лучше воздержаться от поездок в Россию.
Михаил Кукин: Ваша общая оценка перспектив украинских политзаключенных.
Виктор Паршуткин: У меня пессимистическое настроение к обмену, экстрадиции. Никто не собирается в России передавать осужденных украинцев. Тяжело больной Юрий Солошенко подавал прошение о помиловании, признал свою вину, но ему отказано. Костенко отказано в прошении о условно-досрочном освобождении. О Литвинове со мной тоже никто не говорил. Для Савченко доступ к ЕСПЧ закрыт, ведь они не подавали апелляцию, но возможны какие-то возможности касательно условий содержания и других локальных вопросов. В деле Литвинова у нас надежды только на ЕСПЧ.