«Мы понимаем, что это еще не конец и готовимся к эскалации» — боец «Азова»

Алексей Бурлаков: Как обстоят дела в полку и кто вы по специальности?

Николай Волохов: По гражданской специальности я экономист. Как только получил диплом, сразу пошел в полк. Сначала был рядовым в роте разведки, потом был командиром группы. Пока мы еще были на линии фронта и вели боевые действия, исполнял обязанности командира роты разведки.

Анастасия Багалика: Вы говорите, пока были на линии фронта. Сейчас вас там уже нет?

Николай Волохов: Физически мы там находимся, но официально мы не принимаем участия в боевых действиях по указу руководителей нашего государства, как вы знаете, добровольцев отвели. Наши позиции в Широкино, которые мы защищали, там сейчас морпехи.

Алексей Бурлаков: А как там в Широкино?

Николай Волохов: Жить там уже нельзя, уничтожены даже капитальные здания. Поселок уничтожен.

Алексей Бурлаков: Расскажите о состоянии украинской разведки на фронте?

Николай Волохов: По поводу полка «Азов» я могу сказать следующее — у нас все пришли, никто ничего не умел. Со стороны я бы оценил разведку «Азова» на троечку с плюсом, плавно переходящую в четверку. Разведка ВСУ. Я знаю одну серьезную группу, которая делает невероятные вещи в секторе М, но я знаю только про одну. Про другие разведгруппы я могу сказать, что они есть, но их мало, и в основном это добровольцы.

Анастасия Багалика: А может, есть у вас какая-то невероятная разведистория?

Николай Волохов: Когда была операция по штурму линии Широкино, Лебединское, Коминтерново и Павлополь. В Коминтерново, где мы проводили отвлекающий маневр, мы потеряли несколько единиц техники. Потеряли очень подло, там были битые карбюраторы, ехать оно не могло, хотя в принципе было целое. Мы не спали практически, и нас будет командир и говорит «Пошли». Выхожу на улицу, спрашиваю куда идем, а он говорит, что нужно машину взорвать в Коминтерново. Мы едем туда, пешком проходим через зеленку, постоянно осветительные мины взлетают. Заходим в Коминтерново, как шпионы в тылу врага, находим эту технику. А там каждые 15 минут взлетает осветительная ракета. Мы пробуем завести технику, она не заводится. Закладываем заряды, начинаем поджигать, а у нас всегда не хватало взрывотехники. У нас было 2 фитиля, заминировали грузовик и легковую машину. Поджигаем 1 фитиль, начинаем поджигать 2, а он не хочет загораться. В фитиле минуты две, не много. Плюс БК сгрузили под взрывчатку, чтоб врагам не досталось. Начинается легкая паника. Поджигается, начинаем убегать, за нами такой взрыв и зарево, как в фильмах про Рембо. Сразу же началась стрельба. Тут же в поселок врывается наш транспорт, запрыгиваем, вокруг тросера летят, стрельба. Вот такая история.

Анастасия Багалика: Вас сняли якобы, чтобы бойцы строили третью линию обороны?

Николай Волохов: Да. Но на самом деле эту линию есть кому строить и без нас. Мы понимаем, что это не конец и наша армия — это люди, которые до войны занимались систематическим воровством, а теперь внезапно стали очень военными. До армии этому еще жить и жить. Мы понимаем, что и мы как подразделение, тоже еще не армия.

Анастасия Багалика: Вы готовитесь к новой фазе боевых действий?

Николай Волохов: Готовимся к эскалации. Армия должна уметь воевать вне зависимости от того, есть война или нет.