Громадське радіо
В студии Громадського радио Павел Казарин, журналист.
Анастасия Багалика: Украина по политическому признаку – страна, которая строится сейчас. Что мешает ее строить?
Павел Казарин: Мешает ее строить наша собственная близорукость. Мне кажется, что главная наша проблема, что мы не готовы замечать процессы в динамике. Например, в 1991-1992 году. Мы вспоминаем 2004 год и говорим, что в 2004 году страна была расколота пополам. Ребята, а в 1991 году страна не была никаким образом расколота? У нас на первых президентских выборах был Вячеслав Чорновол и Леонид Кравчук, так вот в декабре 1991 года вся страна проголосовала за Леонида Кравчука, а Вячеслав Чорновол победив только в трех западноукраинских областях. И когда мы говорим про раскол 2004 года – не было никакого раскола, это история про диффузию Украины, она с Запада двигалась на Восток на протяжении 26 лет. Проблема очень многих людей, что они не готовы замечать эту динамику, они очень часто расстраиваются, что Украина не является территорией массового и повсеместного применения украинского языка в быту, но ареал украинского языка в 1991-1993 годах был куда меньше чем сегодня. Это вопрос, который решается долго, который решается на уровне одного-двух поколений, и не нужно испытывать фрустрацию по этому поводу. Есть очень много людей, которые до сих пор убеждены, что русскоязычный патриот Украины – это оксюморон, и если ты не используешь украинский язык в быту, то патриот с тебя так-себе. Чесно говоря, на мой взгляд – это очень опасная тенденция. До войны, до 2014 года в Кремле очень любили Галицких сепаратистов, тех самых, которые были готовы отрезать по всему живому всю ту Украину, которая не попадала под их определение эталонной Украины, которая говорил на русском, на суржике, которая политически была Украиной, но в языковом и религиозном качестве она отличалась от, например, Львова или Тернополя. Кремль любил Галицких сепаратистов, потому что их повестка сужала Украину. Если сузить Украину, то освобождается пространство для любой выдуманной малоросии, для любой придуманной новоросии , освобождается плацдарм для имперского реванша. Сегодня Украину сужать не нужно, ее нужно максимально расширять, и ключевым фактором должен быть вопрос политической лояльности. Потому что сначала человек обретает лояльность к украинскому государственному проекту, а потом у него добровольно появляются интенции, желания использовать украинский язык, переходить на него.
Многие крымчани, которые после аннексии перешли на украинский, сделали это добровольно, и я, например, веду эфиры на телевидение на украинском, это был мой сознательный выбор, мое сознательное решение. Мой украинский сегодня не так хорош как у носителя языка но это вопрос времени. Этот текст – это призыв замечать главное, акцентироваться на системном. А системным является ответ на один простой вопрос: чьей победы и чьего поражения вы желаете по итогу этой войны, это раз. А второй момент – это мы должны понимать, что Майдан был этапом формирования украинской политической нации, когда можно было быть армянином этническим – и быть за Украину, когда можно было быть азербайджанцем, евреем, этническим русским, крымским татарином, и при этом быть частью украинской политической нации. Попытка сегодня нагрузить на знамена кровь и почву, какие-то вещи из середины 20-го века, они, во-первых не жизнеспособны, а во-вторых – порой опасны, потому что они сужают Украину, выбрасывая за пределы украинского государственного проекта всех тех людей, которые являются и защищают Украину на фронте, или волонтерять на пользу фронта.
У нас сейчас история – когда будущее на кончиках пальцев. И мы его строим каждый день. Ты находишься внутри большого исторического процесса. Мы с вами каждый день пишем учебник истории. И через 20 лет, то, что будет написано в учебниках истории – будет написано про наш период. В украинских учебниках истории либо будет описание и успех, либо этих учебников не будет вовсе, и поэтому мы находимся в этом самом переменчивом историческом времени, когда ты можешь эту историю менять.
Повну версію розмови слухайте у доданому звуковому файлі.