«Громадське радио»
Лариса Денисенко: Многие родственники не готовы к тому, какими вернутся их близкие с АТО? Есть ли общие правила поведения с ними?
Алена Лящевская: Нужно понимать, что пришел другой человек, который прошел все ужасы войны, к нему нужно относиться с пониманием, вести себя осторожнее. Ввести определенные правила, к примеру, входя в комнату, предупредить.
Нужно проговаривать какие-то проблемы, потому что трудности будут не только у того, кто ждал, но и у того, кто вернулся, ведь за время его отсутствия от него отвыкли.
Анастасия Багалика: Те, кто побывал на войне, зачастую не говорят правду, как же их семьям найти к ним подход?
Алена Лящевская: Когда в семье теплые отношения, мужчина раскрывается и начинает разговаривать.
Светлана Литвинчук: Есть определенные правила боя, которые помогли ему выжить, и, приехав в гражданскую жизнь, он продолжает их автоматически использовать. Нужно это учитывать, проводя работу по адаптации с человеком, который возвратился домой с войны.
Лариса Денисенко: Женщины часто жалуются на такие проблемы своих мужей, вернувшихся с АТО, как эмоциональная закрытость, односложные ответы, обеднение речи. Да и женское воображение, которое может представлять ошибочные картины войны, порой играет злую шутку в налаживании отношений.
Светлана Литвинчук: Первое время не нужно настаивать на откровенности. Человек, прошедший сложные ситуации, в редких случаях начинает разговаривать с близкими. Для этого есть сеть профессиональных психологов, есть побратимы, которые прошли курс обучения по системе ветеранской реабилитации, они помогли сами себе и они знают, как помочь другим.
Алена Лящевская: Очень важно открытие ветеранских центров, этих центров должно быть много, ведь мы не имеем право бросать ни жен, ни самих воинов. Те, кто прошел войну, уже никогда не станут прежними, и необходимо учиться с ними общаться.
Елена Литвишко: Мы сейчас говорим о создании новой системы, ведь мы не были готовы к войне, и, столкнувшись с ней, вынуждены «разгребать» ее последствия. Но мы должны, во-первых, перенять опыт других стран, которые это уже проходили, а во-вторых, наладить системную работу, чтобы данную проблему решали не единичные волонтерские центры. Чтобы постоянно и везде бойцы и их семьи могли получить профессиональную поддержку.
Анастасия Багалика: После АТО кто легче адаптируется — женщины или мужчины?
Светлана Литвинчук: Это нельзя разделять по гендерному признаку, но могу сказать, что те, кто прошли психологическую подготовку перед войной, по возвращении адаптируются намного легче.
Лариса Денисенко: От кого зависит, чтобы подобные подготовки или курсы стали обязательными?
Светлана Литвинчук: Это нужно урегулировать на уровне силовых ведомств. Я знаю, что в Нацгвардии, полиции и МВД сейчас идут определенные курсы. Но какие там программы, не знаю.
Могу сказать, что нужно выработать тренинговый материал. Я перед тем, как запустить свой тренинг «Вижити і допомогти», опросила и бойцов и комбатов, чтобы понять, какие расставить акценты, к примеру, в случае, если у бойца времени совсем нет до отъезда на фронт.
Елена Ляшенко: Все очень просто, не нужно придумывать велосипед, есть система, есть методология, нужно максимально подключать огромный международный опыт, ведь наши коллеги привозят нам уже готовые протоколы.
Лариса Денисенко: Все ли существующие центры знают о протоколах?
Светлана Литвинчук: Бывает по-разному. А мы для себя поставили цель — подготовить достаточное количество специалистов, и готовы им помочь с запуском таких центров в регионах.
Елена Ляшенко: Начинает приходить понимание того, что нужно объединяться и работать по стандартным методикам. У нас нет времени размышление и выдумывание чего-то нового. Наша задача — соединить все существующие центры в единую систему.
Анастасия Багалика: Где можно получить такую помощь и куда обращаться за контактами?
Светлана Литвинчук: В основном, психологов можно найти через соцсети, конкретно меня — в Facebook ЦПРВ «Светлячок».