Громадське радио
“Увы, но политика РФ, в том числе и на разделение вопросов Донбасса и Крыма, оказалась успешной. Сегодня и Минский формат, и переговоры Волкера с Сурковым идут по формату урегулирования на Донбассе – Крым остается на более далекую перспективу.
Если говорить о прогнозе на 2018 год как о близкой перспективе, то определенные подвижки возможны по тому направлению, по которому хотя бы идут интенсивные консультации”, – говорит Игорь Тышкевич.
Татьяна Трощинская: Ви в прогнозі на 2018 свідомо говорите про те, що у випадку просувань та прогресу слід говорити про Донбас окремо?
Игорь Тышкевич: Я говорю о фактах. На сегодня Минская группа, которая заседает, – это касается Донбасса, не касается Крыма. На сегодня сами Минские соглашения касаются Донбасса, не касаются Крыма. На сегодня Волкер и Сурков консультируются по тому, чтобы перестать стрелять на Донбассе, но не консультируются по вопросу Крыма.
В конце концов, Тиллерсон в своем резком заявлении по Украине говорил о борьбе за тело Украины, открыто сказал: «Донбасс» – не сказал «Крым». Исходя из этого, прогноз строился по Донбассу.
Татьяна Трощинская: Як в останній заяві Волкера, так і в передостанній йшлося про затягування війни на Донбасі. І про затягування є в тому висновку, який робить Інститут майбутнього. Про що саме йдеться?
Игорь Тышкевич: С одной стороны, есть определенная надежда на некоторые изменения формата или введение новых вводных. Консультации США и РФ – тоже новая вводная, которая появилась в 2017 году. С другой стороны, мы отдаем себе отчет, что реализация Минских соглашений (пока не заключены новые) в трактовке Киева неприменима и неприемлема для РФ. В прочтении Кремля – неприменима и неприемлема для Украины.
Все эти годы реально шло затягивание времени в надежде, что решая сопутствующие проблемы (обмен пленными и так далее) удастся если не заморозить, то снизить интенсивность боев на Донбассе и каким-то образом расширить либо создать новую переговорную площадку.
РФ со своей стороны попыталась это сделать, озвучив украинскую (только переработанную) идею о миротворцах, РФ сейчас проводит обмен пленными – это все не свидетельствует о том, что РФ сдается. В деле санкционного давления, политики есть такое понятие, которое очень любят европейские дипломаты – оно называется прогресс (было хуже, стало лучше). Это не означает решение проблемы – прогресс означает движение по направлению.
Татьяна Трощинская: Якщо ми говоримо про прогрес стосовно Донбасу, у 2017 році що могло бути його ознаками?
Игорь Тышкевич: Для европейцев и американцев прогресс пыталась демонстрировать Россия со своими инициативами по миротворцам, прогресс Россия пыталась демонстрировать, подключив РПЦ – там сразу несколько сюжетных линий, почему это РПЦ и почему это Путин, прогресс пытался демонстрировать Путин, говоря об обмене военнопленными. Прогресс демонстрировали наемники, устранив Плотницкого, который выступал за то, что Луганская область должна войти в состав РФ. Сейчас не только кремлевские СМИ, но частично и СМИ террористов, если утрировать, говорят, что Донбасс – это Украина, вопрос просто – на каких условиях. И так продолжается примерно год, за исключением Луганской области, где официальная риторика была по вхождению в состав РФ. Этого раздражителя русские сами убрали – и это определенная демонстрация прогресса.
Это делается для того, чтобы вынудить Украину пойти на какие-то ответные шаги. Если одна сторона в конфликте при наличии посредников, от которых зависят обе стороны (Россия зависит от санкций, Украина – от внешней помощи) демонстрирует так называемый прогресс, возникает вопрос к другой стороне. За счет этих шагов Путин пытается вынудить Украину и партнеров Украины, которые давят на Киев, сделать какие-то более серьезные шаги в политической сфере.
Слушайте полную версию разговора в прикрепленном звуковом файле.