Постановления принимают те, кто не понимают, как начинать все с нуля, — юрист

Алена Лунева, юрист организации «Восток-SOS», рассказывает о проблемах в адресных выплатах переселенцам.

Михаил Кукин: Расскажите об этом подробнее.

Анастасия Багалика: Действительно достаточно много ситуаций, когда в адресной помощи отказывают из-за того, что они попадают под два формальных основания для отказа в назначении выплат. Первое основание — наличие банковского депозита свыше 10 прожиточных минимумов дохода граждан, на сегодня это чуть больше 13 тысяч, у кого бы то ни было из членов семьи, получателя адресной помощи. То же самое касается жилья на подконтрольной территории, то есть вне зоны проведения антитеррористической операции, в частности вне оккупированной территории и вне районов населенных пунктов, которые находятся на линии разграничения, в так называемых серых зонах.

Проблемы прежде всего связанны с качеством прописанного нормативно-правового акта, мы сейчас говорим о постановлении №505 Кабинета Министров от 1 октября этого года. Там так прописаны эти нормы, в частности касательно жилья, что даже если у тебя есть хоть один квадратный метр жилья даже в любом селе, и при этом ты есть в реестре прав собственников — это формальное основание для отказа в назначении адресной помощи.

Михаил Кукин: Это при том, что в советские времена, действовали социальные нормы, которые, если я не ошибаюсь, так и не были отменены, при которых человек считался не нуждающимся в жилье, если на него приходилось 13,4 кв. м. и, соответственно, 13,4 кв. м. на каждого члена семьи.   

Алена Лунева: Да, эти нормы не отменены, у нас до сих пор действует жилищный кодекс УССР. Но здесь же еще вопрос в качестве, иногда есть эти 25 кв. м., но там нет окон, крыши и пола. Да, формально, это жилье, собственность, но это не жилое помещение.  

И сейчас мы боремся и вместе с коллегами разрабатываем изменения по этому постановлению, для того чтобы норма была прописана так, чтобы имелось в виду жилье, пригодное для проживания, и была соответствующая квадратура.

Например, я знаю, что наши коллеги из фундации «Право на захист» помогают заявительнице судиться с государством за отмену адресной помощи из-за 6 кв. м. жилья.

Анастасия Багалика: Разве наличия жилья, даже пригодного для проживания, подразумевает, что человек, имея только квартиру и больше ничего, сможет сам себя прокормить?

Алена Лунева: Проблема в том, что это адресная помощь, направленная на оплату проживания, и отказывают именно в ней. То есть это не лишает права человека на пенсию, на другие социальные выплаты, а только на оплату проживания, потому что у государства есть некий ограниченный ресурс финансов, и государство предусматривает выдачу денег только самым нуждающимся в этом, тем, у которых нет ничего.

Анастасия Багалика: Я читала, что такие случаи фиксируются, даже если жилье у переселенца находится на неподконтрольной территории.

Алена Лунева: Здесь есть два момента. Первое — качество нормативного документа, о котором я уже сказала, а второе — как его применяют. Даже этот не очень хороший документ можно применять по-разному: можно применять адекватно, потому в документе четко указанно, что имеется в виду жилье именно на неподконтрольной территории, а можно и не дочитывать до этого. В таком случаи, это противоправное действие Управления труда и соцзащиты в лице соцзащитника, в таком случае надо обращаться с жалобой или в суд.

Михаил Кукин: И вторая проблема, связанная с наличием депозитов. У нас на телефонной связи одна из переселенцев Ирина Владиславовна. Она сейчас живет в Харькове и именно по этому признаку, по наличию депозита свыше 10 прожиточных минимумов, Ирину Владиславовну лишили этих выплат.

Ирина Владиславовна: Я пенсионерка из Донецка, мне 62 года. Сейчас я живу в Харькове и там же арендую квартиру. В Управлении труда и соцзащиты я оформила адресную помощь на аренду квартиры, и получала ее до ноября этого года. А в ноябре я узнала, что мне были приостановлены выплаты. В Управлении труда я узнала, что они были приостановлены по спискам Минфина, в связи с тем, что у меня в прошлом году был депозит, собрать который мне помог мой брат на операцию. Этот депозит я сняла еще 13 октября 2015 года и давно потратила по необходимости.

Вы знаете, как тяжело все начать с нуля. И вот сейчас меня лишили этой необходимой выплаты. Я очень переживаю и не знаю, как мне поступить. За помощью я обратилась к Алене Луневой. Она мне посоветовала сделать запрос в Управление труда и защиты, но ответа я пока не получила.

Михаил Кукин: Какие, на ваш взгляд, перспективы этого дела?

Алена Лунева: Здесь очень интересно, потому что, я не уверена, что все знают, что с 1 января 2016 года Минфин получил право банков запрашивать информацию о текущих депозитных и кредитных счетах переселенцев.

Михаил Кукин: То есть закон о Банковской тайне на переселенцев теперь тоже не распространяется?

Алена Лунева: И не только на переселенцев, но и на всех получателей социальных выплат и субсидий в том числе. Если кто-то в семье получает субсидию, Минфин имеет право запросить информацию о транзакции и состоянии счетов всех членов семьи, получателя субсидий.

Вчера Верховная Рада проголосовала за еще один законопроект о верификации, в котором сказано, что Минфин будет иметь доступ к реестру избирателей и их счетов. Для того чтобы получить информацию, Минфину не нужно даже согласия собственника персональных данных.

Михаил Кукин: Это в связи со скандалом о том, что частная коллекторская фирма получила персональные данные переселенцев в огромном количестве?

Алена Лунева: Да, они получили по тендеру от государства целую базу информации. Учитывая, что у них офис в Москве, непонятно, куда эти данные пойдут, и будут ли молодые «республики» знать, где пустует жилье, например, потому что люди выехали. Это очень опасно.

Михаил Кукин: Но ситуация с переселенкой Ириной Владиславовной вообще особенная, потому что у нее же нет депозита, по сути.

Алена Лунева: Да. Сейчас Управление труда и соцзащиты потихоньку довыясняет, что когда-то там у людей с момента возникновения постановления №505 было что-то на счетах, и они задним числом приостанавливают нынешние выплаты и говорят, что пока люди не вернут обратно все деньги, они не восстановят выплаты.

Действительно, в 505-ом постановлении прописано, что выявление неточной или недостоверной информации может являться основанием для прекращения выплат. Но на сегодня ведь депозита нет.

По всей вероятности, это централизованный указ, потому что это происходит сейчас по всей стране. Нам очень многие звонят и говорят, что им прекращают выплаты на основаниях, которые уже сейчас недействительны.   

Анастасия Багалика: Какие юридические перспективы в таких исках?

Алена Лунева: Почему Ирина Владиславовна составила запрос? Потому что нам нужна письменная информация о причинах, плюс, чтобы они ответили, за какой срок они требуют вернуть деньги, потому что у Ирины Владиславовны депозит был 8 месяцев.

Она, по-большому счету, не против вернуть деньги за эти 8 месяцев, если они ей это. Но они говорят, что не восстановят выплаты, пока она все не вернет. Мы сейчас ждем ответ на информационный запрос и будем обжаловать его либо в суде, либо в вышестоящей инстанции. Мы будем смотреть, как происходит переписка по этому вопросу у других регионов с Управлением труда и соцзащиты. Некоторые вопросы решаются на местах.

Михаил Кукин: Я знаю, что есть примеры, когда требуют вернуть выплаченные деньги за весь период, а не просто отказывают в выплатах сейчас, а некоторые получали эти пособия с 2014 года в течении 2-х лет. Для многих, наверняка, это непосильная задача.  

Алена Лунева: Да, это сложный вопрос, потому что изначально, когда люди подавали документы, не всегда в Управлениях труда и соцзащиты разъясняли, что это основания, для того чтобы не назначать выплаты.

На мой взгляд, рубеж депозита тоже нуждается в изменениях. Что такое 13 тысяч для семьи, которая действительно начинает все с нуля? А главное, если у бабушки обнаруживается депозит, все члены семьи, с которыми она живет, должны вернуть деньги, даже если они никогда их в глаза не выдели.  

Михаил Кукин: Можно ли, например, путем законодательной инициативы, попытаться эти странные законы все-таки изменить? Доносите ли вы эту информацию до депутатов?

Алена Лунева: Здесь вопрос не в парламентариях, потому что, я сомневаюсь, что они вникают в суть каждого закона, за который они голосуют. Нужно говорить с депутатами в комитетах, потому что иногда изменения в закон не подлежат общественному обсуждению.