Так считает доктор экономических наук Вячеслав Ляшенко в разговоре о возможных и уже имеющихся последствиях блокады, которую объявил Совет национальной безопасности Украины
Часть политологов считает, что, возглавив блокаду, президент Порошенко на время спас свой рейтинг, зато часть экономистов настаивают на потерях и негативных последствиях для социально-экономической ситуации в стране.
Татьяна Трощинская: Отрезан теперь Донбасс или нет?
Вячеслава Ляшенко: От Украины он отрезан в большей степени, но это не значит, что он отрезан от внешнего мира. Дорога через российские границы по-прежнему осталась вне контроля со стороны Украины, и те транспортные артерии, которые есть, продолжают функционировать.
Я был в январе в Донецке, наблюдал линейку продуктов, которые есть. Украинские продукты где-то на 30-50% дороже, чем здесь. Это значит, что они поступают либо через украино-российскую, либо через белорусско-российскую границу. Батька очень хорошо пользуется закрытием рынка со стороны Украины. Потому что там много белорусских товаров, молочка вся белорусская в ассортименте.
Наши конкуренты пользуются в экономическом смысле тем, что мы с этого рынка уходим, ведь экономика не терпит пустоты.
Батька очень хорошо пользуется закрытием рынка со стороны Украины
Михаил Кукин: Немало товаров поступали и контрабандно через административную границу. Как вы думаете, будут ли продолжать поступать эти товары? Ведь через официальную блокаду могут идти эшелоны.
Вячеслава Ляшенко: Я думаю, что в каждом конкретном случае нужно разбираться соответствующим правоохранительным службам. Я могу лишь сказать, что ужесточение этих режимов отрицательно сказывается на простых людях, которые вынуждены тысячами пересекать административную границу.
Наши коллеги, которые ездили на оккупированную территорию, говорят о том, что уже ужесточился контроль, когда люди провозят свои собственные сумки, — контроль стал жестче, очереди и нервотрепки — больше.
Михаил Кукин: Противники блокады говорили о том, что там наши предприятия, которые по-прежнему зарегистрированы на украинской территории, платят налоги в украинский бюджет, платят военный сбор. Создается такое впечатление, что государство спокойно проглотило оккупацию территорий, но взбеленилось, когда несколько предприятий отобрали у крупных собственников. Это свидетельство того, что наше государство исключительно олигархическое?
Вячеслава Ляшенко: Я анализировал ситуацию немного под другим углом. Есть магическое число 1418 — ровно столько продолжалась Великая Отечественная война. В январе мы отметили скромную годовщину — 1000 дней событий на востоке Украину. За 1418 дней мы успели дойти от границы до Волги, а потом от Волги до Берлина. Вот масштабы действий. Конечно, мы положили на алтарь несколько десятков миллионов людей. А ныне цифры убитых приближаются к десяти тысячам человек. То есть цена 1000 дней и 1418 дней и масштабы военных действий, которые на этом фоне происходят, очевидна.
Все шло к тому, что нарабатывалась соответствующая договорная база, чтобы реализовать эти проекты, начать восстановление структуры на подконтрольной Украине территории, начать каким-то образом смягчать человеческие последствия этого конфликта
Вся законодательная база Европы после войны была направлена на то, чтобы сформировать такой международный порядок, который не позволил бы повторения такой большой войны. В силу этого вне поля зрения остались локальные конфликты, которые, как выяснилось, неизбежны даже в условиях мирного существования.
В Европе и в Организации Объединенных наций на основе международного опыта начали нарабатывать методики, чтобы каким-то образом смягчить негативные последствия этих локальных конфликтов.
И сейчас, когда конфликт только начался, нашу ситуацию на востоке Украины европейцы и ООН попытались подводить под эти методики. Они готовы, грубо говоря, деньгами заливать эти очаги, и с помощью денежных инъекций умиротворять возможные сторон конфликты.
Были выделены большие деньги и со стороны Японии, и со стороны Европы, и под это дело создалось Министерство, а тогда это было агентство по восстановлению Донбасса.
Михаил Кукин: Агентство по разделению иностранной помощи?
Вячеслава Ляшенко: Нет, оно никакого отношения к дележу не имеет. Предполагалось, что создастся траст в Брюсселе, который бы контролировал прохождение денег от инвестора до конечного потребителя и контролировал бы целевое их использование. То есть наши люди, поскольку они уже «хорошо зарекомендовали себя», были устранены от цепочки использования этих средств.
Но эти попытки с помощью блокады снова перевести конфликт из затухающей фазы с горячую ставят барьер на получения инвестиций для Украины.
Все шло к тому, что нарабатывалась соответствующая договорная база, чтобы реализовать эти проекты, начать восстановление структуры на подконтрольной Украине территории, начать каким-то образом смягчать человеческие последствия этого конфликта.
Но эти попытки с помощью блокады снова перевести конфликт из затухающей фазы с горячую ставят барьер на получения инвестиций для Украины.
Я считаю, что здесь больше политической составляющей. Конечно, я не исключаю, что олигархи, которые много потеряли, будут стимулировать те процессы, которые идут.
Если мы хотим сделать наш прецедент уникальным, то нужна большая активность на экономическом и внешнеполитическом фронте со стороны наших дипломатов, чтобы указать, что нас не надо подводить под общие правила и методики, которые наработаны. Но в то же время мы должны предлагать той стороне для обсуждения те способы решения этого конфликта, который у нас есть.
Ведь если мы будем надеется только на дипломатические способы решения, то это будет как межу Японией и Россией, когда недоговоренность по поводу Курил тянется с 1945-го года, поскольку договор о мирном решении советско-японской войны так и не подписан. Также мы имеем проблему Кипра уже 43 года. Мы можем иметь аналогичную островную историю на Донбассе.
Украина становится все менее привлекательной в глазах того населения, которое осталось отрезанным на той территории
Татьяна Трощинская: Что будет с ситуацией ВВП в связи с тем, что предприятия на Донбассе «национализированы» и не будут уже работать на украинскую экономику. Что мы потеряли?
Вячеслава Ляшенко: Речь шла о 32-х миллиардах гривен поступлений в бюджет. Если переводить это по курсу доллара, то, возможно, в долларах эта сумма не такая страшная для такой большой страны, как Украина.
Главные потери наблюдаются в сознании и в отношении людей, которые оказались разделенными. Украина становится все менее привлекательной в глазах того населения, которое осталось отрезанным на той территории. Если раньше были хоть какие-то ростки оптимизма, когда туда поступали деньги, когда люди надеялись, что Украина их поддержит, если не военным образом, то хоть как-то экономически, то теперь, поскольку гривневый поток иссякает, народ это видит и обсуждает на кухнях все эти ситуации.
Ахметов сказал, что два месяца он будет оплачивать вынужденный простой, а потом мы опять получим поток людей, которым надо будет как-то устраивать свою судьбу, кормить свои семьи. И тут можно предполагать все, что угодно.
То есть Россия получит дополнительный металлолом для развития своих металлургических предприятий, а мы будем получать все больше углубляющуюся черную дыру
Татьяна Трощинская: Национализация состоялась не по инициативе Украины. Как она могла решить эту ситуацию и противостоять этой национализации?
Вячеслава Ляшенко: Речь идет о масштабах и конкретных предприятиях «Донбасс Арена» стояла и никак в бизнес-плане не использовалась, а использовалась только для раздачи гуманитарной помощи, поступающей от Ахметова. Предприятия, которые занимались обслуживанием шахт, постепенно вырезались и вывозились. И сейчас эта участь будет постигать и те крупные предприятия, которые в этой технологической цепочке были задействованы.
То есть Россия получит дополнительный металлолом для развития своих металлургических предприятий, а мы будем получать все больше углубляющуюся черную дыру.
Михаил Кукин: Как вы считаете — надолго ли эта блокада или это ситуативная игра?
Вячеслава Ляшенко: Я считаю, что с самого начала — эта игра. Но в этой игре ни одна из сторон не артикулировала свою стратегию. Если та сторона занимает фазу активного игрока, который заказал какую-то игру и пытается ее играть, то видимо, какая-то стратегия у нее есть или была. Как говорили, что ей нужна была «Новороссия» аж до Одессы.
Со стороны Украины ситуация непонятна. Она играет в две стратегии — с одной стороны ей эта территория с населением не нужна, поэтому надо отгородиться и пусть Россия как агрессор обеспечивает деньгами. А с другой стороны говорят, что там наши люди и наша территория. Попытка эти две перпендикулярно расположенные стратегии реализовать ничего хорошего никогда игроку не приносили.