«Телевидение делаем не только для Донбасса и Украины», — Л. Немыря

Как они рассказывали о Майдане и как рассказывают о войне? Где более всего смотрят Ukrlife.tv и почему их вообще стоит смотреть? Слушайте в программе «Киев-Донбасс».

Елена Батракова: Интернет-телевидение — это сейчас модно, популярно. Влияние интернет-телевидения уже сильное или оно пока что далеко проигрывает онлайн-телевидению?

Людмила Немыря: Когда мы начинали наш проект 2 года назад, мы вообще не знали как это будет. А сейчас, когда у меня спрашивают: «А вы только в Интернете вещаете?» — я говорю да, потому что мы больше негде не хотим. Мы для себя поняли за 2 года, что это очень хорошая открытая аудитория, которая мгновенно реагирует на то, что ты говоришь. Если ты говоришь ерунду, тебя просто выключили и все. И ты можешь это чувствовать, люди тебе пишут, ты это ощущаешь. 

У нас есть официальная статистика по просмотрам, и мы с этого понимаем, насколько мы интересны. Сейчас мы достигли глубины просмотров у 20 минут, и мы этим очень гордимся. Мы понимаем, что нам еще нужно много работать. 

Андрей Куликов: А насколько глубоко вы заходите в темы?

Людмила Немыря: Сложно сказать. Всегда приятно делать сложные дискуссии с людьми, которые хорошо говорят, правильную терминологию. А потом мы поняли, что в какой-то момент людям очень сложно понимать то, что им говорят. И тогда мы попытались упростить это дело, потому что иногда задаешь такие вопросы, которые кажутся странными. 

А насколько глубоко? Хотелось бы глубже, но не всегда удается. 

Елена Батраков: Давайте поговорим о преимуществах интернет-телевидения. Наверное, самое главное преимущество — это обратная связь. Как вы считаете?

Людмила Немыря: Конечно это главное. Еще и финансовая составляющая, потому что интернет-телевидение мы еще создаем, у нас сейчас 6 человек работает над этим. Мы зовем студентов, молодежь и они с удовольствием приходят. 

Мы добились официальных просмотров в месяц где-то 2,5 миллионов. Я считаю, что для 6 человек, которые просто выполняют техническую работу, конечно это заслуга наших гостей. У нас очень много интересных людей, которых хочется слушать. 

Елена Батраков: А что вам люди пишут в обратную связь? Вы как-то реагируете на комментарии своих зрителей? Эти комментарии отражаются у ваших дальнейших программах?

Людмила Немыря: Очень отражаются, потому что некоторые пишут очень серьезно, разбирают интервью поминутно. Это очень хорошо, это искренняя реакция. 

Андрей Куликов: Где вас можно посмотреть в интернете?

Людмила Немыря: Очень просто: зайти на сайт Ukrlife.tv и сразу попадаешь на наш канал. И на You tube у нас тоже есть канал, который, как не странно, намного больше просмотров набирает, чем наш официальный сайт. 

Андрей Куликов: Насколько я могу отсчитать 2 года назад, это получается, что еще до войны?

Людмила Немыря: Даже до Майдана. К нам приходили девочки с Центра общественных свобод еще когда был Виктор Янукович, еще до принятия всех этих законов. 

Елена Батраков: Интернет позволяет анализировать свою аудиторию. Вы анализируете, где вас больше всего смотрят? В каких регионах Украины?

Людмила Немыря: Нас очень хорошо смотрят в Киеве, Центре и Востоке. Запад нас смотрит меньше — это официальная статистика. 

Андрей Куликов: А почему?

Людмила Немыря: Я думаю, что это связано с языком. Поначалу я вела программы на русском и на украинском. А потом в какой-то момент я поняла, что есть спрос и на русский язык. 

Когда началась война и все эти изменения в стране, то мы почувствовали, что больше с Донбасса к нам пишут, потому что на русском языке наши программы. Им интересней и проще. 

Елена Батраков: Нужно ли нам, украинцам, говорить на русском языке с людьми, которые проживают в России? Мы можем вести с ними какой-то диалог, чтобы они нас услышали?

Людмила Немыря: Меня поразило, что по официальной статистике наш канал на You tube смотрит 30% россиян. Для меня это было просто удивительным. И что самое удивительно, что компания с Москвы прислала даже какое-то предложение, чтобы размещать на нас рекламу на Москву и Петербург. 

Нас не просто смотрят, нам пишут. У нас есть даже несколько писем-предложений с МГУ, что они хотели бы поучаствовать у нашей программе. 

Андрей Куликов: Вы откажетесь?

Людмила Немыря: Я думаю просто как это подать. Признаюсь честно, что я не всегда готова рассговаривать с такими гостями. Очень важно дать человеку просто высказаться, а иногда нужно на это эмоционально отреагировать. Сейчас народ хочет больше политики, экономики и даже прав человека, чем спорта. У нас на канале 50% политики, 20% экономики — все остальное это права человека и социальная жизнь. 

Андрей Куликов: Насколько вы представляете жизнь украинских регионов? У вас есть корпункты?

Людмила Немыря: К сожалению, у нас ничего такого нет, потому что у нас очень маленький коллектив. Мы очень рады, когда нам кто-то присылает видео, и мы его обязательно используем. 

Андрей Куликов: А художественные программы у вас есть?

Людмила Немыря: Не так много, потому что мы делаем коммерческий ряд. Мы делали детскую смешную кукольную программу для одной коммерческой компании, на чем немножко подзаработали и получили удовольствие. Еще сняли 2 документальных фильма — это для нас было очень важно. 

Елена Батраков: Какая перспектива развития украинского кинематографа?

Людмила Немыря: Майдан и последние годы поменяли представление об украинском кино и мне кажется, что мы уходим от государственного финансирования. Я думаю, что мы вскоре придем к финансированию экономических проектов. С другой стороны сейчас много талантливой молодежи снимает — это просто удивительно. Сейчас к нам приносят ребята, которые снимают много прифронтовых видио, нам это очень нравится. Я думаю, что за этим будущее. 

Андрей Куликов: А чего вам, как телезрительнице, не хватает на украинском телевидении?

Людмила Немыря: Люблю больше программы, где есть дискуссия, диалог. Не хватает форматов, как на ВВС были, когда люди на круглым столом по-настоящему глубоко обсуждают какую-то тему. 

Елена Батраков: Вас много критикуют? И за что?

Людмила Немыря: Критикуют иногда за то, что не тем людям даем высказаться. А с другой стороны это нормально, это попытка дискуссии. А вся остальная критика даже не стоит обсуждения — это дружеская критика. 

Андрей Куликов: Я думаю у вас, как человека родом с Донбасса, есть свое мнение о ситуации с изменениями Конституции Украины. 

Людмила Немыря: Мы стали воспринимать, что конфликт на Донбассе имеет больше признаков гражданского нежели внешнего. В этом есть большая ошибка для украинцев и даже для будущих поколений, потому что закладывая базу для гражданского конфликта, мы потом будем десятилетиями это разгребать. Мы будем думать, что это случилось потому, что мы разные или потому, что мы не поняли друг друга. Справедливо сказать, что все началось, потому что Россия вторглась на эти территории. Тогда нам будет легче понять людей, которые остались на этой территории по ряду причин. Я знаю таких людей, я люблю таких людей и они любят Украину, но просто они по ряду причин не могут выехать. 

Что касается этого, так называемого «особого статуса», то я не могу ответить точно. Полторы недели у нас был марафон, и к нам приходили люди, которые говорили «за» и «против». Мне кажется, что если мы позволим какому-то региону быть слишком особенным, то тогда другие регионы тоже так захотят. 

Если есть опасность, что все-таки с оружием в руках люди достигают особого статуса, то есть это не правильным алгоритм. Можно было блокировать дороги. Но когда ты взял оружие в руки и просишь особый статус, я думаю, что это не правильно. 

Елена Батраков: Как нам быть с Крымом?

Людмила Немыря: Я для себя открыла, что я очень мало знаю о Крыме. Я за это время познакомилась с очень многими талантливыми людьми, которые уехали с Крыма. Я помню, когда мы представляли свой фильм о Донбассе, то люди там говорили, что Крым не сопротивлялся, а мы сопротивляемся. И тогда одна маленькая девочка сказала, что это не правда. Крым сопротивлялся.