Громадське радіо
Анастасия Багалика: Давайте начнем с ситуации с Джованни Кесслером и расскажем весь бэкграунд с выборами антикоррупционного прокурора.
Ярослав Юрчишин: Конкурсная комиссия, которая отбирает, как антикоррупционного прокурора, так все руководство специальной антикоррупционной прокуратуры, состоит из 11 человек — 7 от Верховного Совета 4 от Генеральной Прокуратуры. Если к 7 от Верховного Совета у гражданского общества, журналистов и международного сообщества не было никаких вопросов, то есть это известные гражданские деятели: Виталий Шабунин, Катерина Левченко и представитель Государственного департамента США, который занимается борьбой с отмыванием денег Мэри Батлер. То к тем, которых делегировала Генеральная Прокуратура, было очень много вопросов. Например, заместитель гепрокурора Севрук, который во время Революции Достоинства возглавлял отделение в Генеральной Прокуратуре, которая занимается квалификацией деятельности некоторых подразделений правоохранительной системы в их взаимодействии с людьми. Он должен был давать оценку действий милиционеров во время Майдана. Но мы не слышали такой оценки со стороны прокуратуры. А прокуратура такого человека направляет в комиссию, которая должна отобрать главного антикоррупционного прокурора, то гражданское общество вознегодовало. Эту проблему поддержала Европейская комиссия, и они предложили неформально заменить Севрука на Кесслера. Наша власть услышала по своему, они поменяли двух представителей, но не Севрука, а Кесслера предложили заменить Батлер. Была такая многоходовка, Кесслер сказал, что он не готов менять Мэри Батлер, потому что она специалист высокого уровня, как и он.
Анастасия Багалика: А зачем нам вместо двух специалистов один специалист? Давайте двух иностранных специалистов.
Ярослав Юрчишин: При том есть фокус. Очень часто у нас деньги переводятся или в юрисдикцию европейскую, или в юрисдикцию США. И 2 специалиста были бы очень кстати.
Алексей Бурлаков: Еще Севрук отличился тем, что вел расследование в отношении Давида Секварелидзе, может, поэтому его и решили включить в антикоррупционный комитет.
Ярослав Юрчишин: Только поэтому он настолько свой человек для Шокина, что Шокин готов поменять любого из своих представителей, но не готов поменять Севрука, потому что Севрук — тот человек, который будет делать все, что ему скажут сверху.
Алексей Бурлаков: А как вы думаете, кроме Шокина кому еще выгодно такое движение?
Ярослав Юрчишин: Порошенко. Порошенко очень удобен Шокин, как человек, который в Генеральной Прокуратуре не даст реформам зайти так глубоко, что прокуратура перестанет быть управляемой. Порошенко выгодны реформы, но контролируемые, который он понимает, и которыми он управляет. А если реформу пойдут так глубоко, как хочет гражданское общество, чтобы Генеральная Прокуратура стала европейским органом в представлении интересов народов в судах, то это не совсем выгодно для Порошенко. Поэтому идёт игра в кулуарах там, где можно было бы быстро сделать все и не подставить безвизовый режим, который европейцы поставили в зависимость от деятельных институций по борьбе с коррупцией в Украине.
Алексей Бурлаков: И участие в этих институциях своих специалистов?
Ярослав Юрчишин: Не обязательно. Их позиция, что это должны быть специалисты, которым доверяет общество. Будут ли это европейцы, они готовы. Для понятия — это волонтерская работа. Члены комиссии не получают никакого вознаграждения. Участие и Батлер и Кесслера не несет никаких обязательств со стороны украинского бюджета — это все оплачивается извне.
Алексей Бурлаков: Оценка этого уровня доверия, она кем ведется? Как это оценить?
Ярослав Юрчишин: Когда состоялись выборы представителей Верховного Совета, не было ни одного заявления, ни гражданского активиста, ни СМИ, ни международных агентств, которые бы сказали, что это плохие люди. Когда были делегированы 4 человека от Генеральной прокуратуры — взвыли все.
Анастасия Багалика: Часто встречаю мнение, что 4 кандидата от ГПУ ни на какие результаты выборов не смогут повлиять, потому что их только 4, а экспертов больше и они имеют более весомый голос.
Ярослав Юрчишин: Недаром народ говорит, что плохая овца все стадо портит. Сила ГПУ в том, что они идеально понимают систему. Всегда будет 4 голоса за нужного кандидата.
Анастасия Багалика: На выходных в СМИ было сообщение, что ГПУ согласилась заменить своих 2 из 4 кандидатов.
Ярослав Юрчишин: Было очень много претензий к Севруку и к Грищенко, покровителя изумрудных прокуроров. Еще были вопросы к Садовому. Поменяли Садового и Грищенко на представителей гражданского общества, но не забрали главного Севрука.
Наше предложение, как «Реанимационного пакета реформ» — поменять Севрука на Кесслера. Тогда мы получим 2 в 1, и международное доверие и реально профессионала, который знает как не избрать того кого нужно прокуратуре, а справится с огромным объёмом работы.
Алексей Бурлаков: Если мы в одном котле меняем фамилии, добавляя туда несколько европейцев получается так, что мы всю ответственность сгружаем именно на них?
Ярослав Юрчишин: Двух людей не достаточно для позитивного или негативного решения, но они гарантия открытости и прозрачности процедуры.
Анастасия Багалика: Какой слот времени остается у украинской власти, чтобы выборы антикоррупционного прокурора состоялись в таком формате, который устроит Европейский Союз и США?
Ярослав Юрчишин: Реформа прокуратуры, которая предусматривала создание специальной антикоррупционной прокуратуры, первый раз была принята в октябре 2014 года. К июлю у нас должна была уже действовать специальная антикоррупционная прокуратура, но включились политики и начали выяснять, какие квоты. Что отложило назначение. Почему так важен антикоррупционный прокурор — потому, что он дает санкции на следствие детективов антикоррупционного бюро. Без него все, что они соберут, не имеет никакой доказательной базы. Избирать мы его можем, сколько нам захочется. Если мы не наведём порядок с комиссией в ближайшие дни, то сегодня уже проходит встреча представителей в Брюсселе по безвизовому режиму. Это повлияет на решение 20 декабря, будет ли у нас без виз в 2016 году или не будет.