Громадське радіо
Алексей Бурлаков: Какова ситуация в зоне АТО?
Александр Мотузяник: На сегодняшний день ситуация в районе проведения АТО остается стабильной и находится под полным контролем украинских военных. В течение суток мы фиксируем несколько десятков обстрелов со стороны боевиков, от 40 до 60. Представители незаконных вооруженных формирований активно применяют запрещенное вооружение, в первую очередь это минометы калибром 82 миллиметра. Значительно реже противник использует танки, 120 миллиметровые минометы, тяжелую артиллерию, а также РСЗО Град. Последние несколько дней боевики свой огонь сосредотачивают на позициях возле конкретных населенных пунктов. В пятницу это была Красногоровка, в субботу окрестности Горловки, в том числе те населенные пункты, которые под контролем Украины — Майорск, Новгородское. За вчерашний день главными горячими точками были Красногоровка. Районы Горловки и населенные пункты вблизи Донецкого аэропорта.
В основном боевики ведут не прицельный огонь по нашим позициям, их целью является провокация, вызвать ответный огонь со стороны ВСУ. Мы на неприцельные обстрелы не отвечаем. В случае прицельных, между сторонами возникают многочасовые перестрелки, но отведенное вооружение мы не используем.
Алексей Бурлаков: Украинские военные не открывают ответный огонь?
Александр Мотузяник: Если речь идет не о прицельных обстрелах со стороны боевиков, провокативных, то ответный огонь мы не открываем.
Анастасия Багалика: А если речь идет о боевых столкновениях?
Александр Мотузяник: Тут следует понимать, что у каждого командира, который находится на передовой, у него есть боевая задача — удержание позиций, сохранение жизни и здоровья своих подчиненных. В случае, если идёт прямая угроза их жизни и ДРГ противника приближается вплотную к нашим опорным пунктам, если они атакуют наши позиции — командиры на местах имеют полное право давать команду своим подчиненным открывать ответный огонь.
Алексей Бурлаков: Но ведь обстрел украинских войск из систем залпового огня — это уже нарушение минских договоренностей. Если это нарушение, то мы можем, открывать ответный огонь, или нет?
Александр Мотузяник: Здесь очень много нюансов и нужно понимать, в каких случаях мы отвечаем на эти обстрелы. Командир должен четко определить место, из которого ведется обстрел противника. Если там находится населенный пункт и мирное население может от нашего огня пострадать, в этом случае ответный огонь не ведется.
Анастасия Багалика: Когда боевики выходят вплотную на наши блокпосты, зачем они это делают? Это действительно попытка захватить новую территорию, или попытка запугать?
Александр Мотузяник: Есть информация, что когда боевики ведут свои обстрелы и пытаются вплотную приблизиться к нашим позициям, они пытаются научить свое так называемое пополнение. У них это называется «ходить на укропа». Особого успеха они достигнуть не могут. У нас создана хорошая линия обороны, и бойцы обеспечены всем необходимым.
Алексей Бурлаков: Хочу спросить у вас о вашем варианте развития событий?
Александр Мотузяник: Не хотел бы прогнозировать, как это будет. Скорее всего Россия пытается создать на Донбассе зону замороженного конфликта. Перемирие используется, как шантаж с целью оказать давление на Украину в преддверии международных встреч.
Анастасия Багалика: В последнее время линия разграничения то двигалась в нашу сторону, то наоборот, были моменты, когда украинские военные заходили в населённые пункты и отбивали их себе назад.
Александр Мотузяник: В основном линия разграничения является стабильной. Понятие отбивать, сейчас такого понятия нет. Нет пока такой цели, отбивать у противника какие-то населенные пункты. Иногда наши совершенно свободно заходили в населенные пункты, но эти пункты не были заняты ни украинскими военными, ни бандформированиями. Тем более местное население само приглашало украинских военных помочь им.