Громадське радио
Как крымские татары и мировое сообщество реагируют на приговор, что хотят предпринимать украинские правозащитники, почему этот приговор стал местью Кремля, обсудим с членом Меджлиса крымскотатарского народа Гаяной Юксель.
Татьяна Курманова: Почему, по-вашему, Ильми Умерову дали два года реального срока, вместо 3,5 лет условного срока, как просил прокурор?
Гаяна Юксель: Приговор Ильми Умерову стал для всех настоящим шоком. Скорее всего, это подлая месть за его принципиальную гражданскую позицию, и за то последнее слово, которое он произнес в «суде», когда сказал, что «мы встретимся в Гааге», и назвал его «Предатели судят патриотов». Это было очень сильное последнее слово, и на последних фразах Ильми-ага расплакался, это чувствуется в его голосе.
Татьяна Курманова: Многие говорят, что такой приговор Умерову — способ запугать крымских патриотов, в особенности крымских татар.
Гаяна Юксель: Совершенно верно. Если взять элементарную статистику, и посмотреть, как выносились приговоры на территории РФ по подобным статьям, то мы увидим непропорциональный перекос. Ахтема Чийгоза судили за организацию массовых беспорядков и дали 8 лет лишения свободы, в то время, как за подобные статьи в России дают небольшие или условные сроки. По Ильми Умерову также возможен был условный срок. Но это — расправа над крымскими татарами, над членами Меджлиса, это акции устрашения для несогласных.
Только сломить национальное движение не получится. Мы имеем возможность связываться с нашими ветеранами, которые живут в Крыму, с теми, кто был на оглашении приговора. Они нам сказали, что Национальное движение сломлено не будет, оно прошло через жернова репрессий сталинской системы, через советскую тоталитарную машину, и сейчас проходит новые испытания.
Не может так быть, что там на оккупированной территории государство-оккупант издевается над нашими гражданами, выносит неадекватные сроки, убивает людей, а здесь на материковой Украине пророссийские организации процветают
Татьяна Курманова: Каким образом следует поступить Украине сейчас в этой ситуации?
Гаяна Юксель: Помимо привлечения внимания, помимо необходимых заявлений и требований, Украина должна на данном этапе использовать все возможные рычаги и инструменты для того, чтобы держать это дело в фокусе внимания. Все важно — информационное и юридическое сопровождение, социальное обеспечение, в том числе и для детей крымских политзаключенных, которые сейчас находятся в тюремных застенках.
Конечно же, большую печаль вызывает то, что мы не можем прямо влиять на ситуацию и помогать тем людям, которые находятся в оккупации, но весь перечень возможных инструментов использоваться должен.
Меджлис крымскотатарского народа всегда выступал с позицией, что ситуация с правами человека в Крыму должна быть напрямую связана с санкциями и с деятельностью российских организаций на территории Украины. То есть это должны быть взаимосвязанные процессы. Не может так быть, что там на оккупированной территории государство-оккупант издевается над нашими гражданами, выносит неадекватные сроки, убивает людей, а здесь на материковой Украине пророссийские организации процветают.
Татьяна Курманова: Адвокат Николай Полозов, который был у нас вчера в эфире, говорил о том, что украинских политзаключенных необходимо обменивать на задержанных россиян, которые находятся сейчас на территории Украины. По его словам, это довольно сильный инструмент влияния.
Гаяна Юксель: Именно так. Эти варианты тоже рассматривались внутри Меджлиса. Но мы понимаем, что этот вопрос упирается в действия государства и силовых структур. Конечно, у нас есть обменный фонд, и те люди которых сейчас необходимо спасти, должны быть обменены.
Татьяна Курманова: Ильми Умеров до оглашения решения «апелляционного суда» находится дома, и Украина должна сделать максимум до этой апелляции, чтобы Ильми-ага не попал на поселение, которое может стать для него последним пристанищем.
Гаяна Юксель: Завтра в 15:30 Киеве планируется акция в поддержку Ильми Умерова, и там, возможно, будет связь и с ним, и с членами его семьи. Хотя после приговора мы связывались с его дочерью Айше, которая нам ответила, что они пока воздерживаются от комментариев.
За неделю до приговора мой супруг связывался с Ильми Умеровым по телефону, выражал свои опасения по поводу того, что возможен реальный срок, на что Ильми-ага отвечал, что, если тюрьма — так тюрьма, а если смерть, ну что ж, мы все когда-нибудь умрем.
Каким бы ни был результат после апелляции, куда бы его не отправили отбывать срок, если приговор оставят без изменений, мы должны приложить максимум усилий, чтобы Ильми Умеров не был забыт. Мы прекрасно понимаем, что огласка и пристальный фокус внимания дают своеобразную защиту людям, которые оказались в неволе.
Полную версию разговора можно прослушать в приложенном звуковом файле.