Фото: ФБ Алексея Рябчина
В пятницу 16 февраля в немецком Мюнхене открылась 54-я ежегодная Мюнхенская конференция по безопасности, которая продлится до 18 февраля, на которой, в том числе, находится и президент Украины Петр Порошенко
Сергей Стуканов: Вчера вы по итогам первого дня Мюнхенской конференции отметили в своих заметках, что украинский вопрос даже не в топ-10, и первый день конференции вряд ли можно занести в актив Украине. Что касается второго дня, изменилась ли ситуация к лучшему?
Алексей Рябчин: Да, можно сказать, что второй день больше проукраинский, потому что есть большой украинский ланч, который посетили практически все друзья Украины, присутствовавшие в Мюнхене. Даже неожиданно для всех пришел президент Украины, и там была очень продуктивная дискуссия.
Однако на основной панели Мюнхена украинский вопрос действительно не стоит в топ-10. Самый главный вопрос – это разногласия между Европой и США, каким образом реагировать на кибер-угрозы, на угрозы будущих войн, которые будут связаны с климатическими изменениями, и в связи с этим будет много мигрантов в поисках воды и питания. Остро стоят вопросы Северной Кореи, Сирии и другие вопросы, которые связаны с угрозой безопасности. И украинский вопрос был один из многих, которые рассматривались.
Сергей Стуканов: Мюнхенская конференция была открыта с заявления о том, что мир находится на грани конфликта, а Порошенко в своем выступлении говорил о том, что Российская Федерация также по сути начала гибридную мировую войну. Как оценили это выступление на форуме?
Алексей Рябчин: К сожалению, никак. Зал проигнорировал его выступление пустыми местами. Та речь, которую произнес Петр Порошенко, не возымела должного эффекта, на который, наверно, надеялись его спич-райтеры. Вчера его речь была хорошо воспринята теми людьми, которые были в зале, а сегодня на фоне других выступлений, например, премьер-министра Австрии Себастьяна Курца – молодого перспективного политика, либо лидеров других стран, наше выступление чуть потерялось. Мы ничего не можем миру предложить нового, мы говорим об одном и том же.
Сергей Стуканов: Стала ли ближе миротворческая миссия после данного форума, поскольку мы знаем, что Климкин и Лавров вчера обсуждали эту тему, и Климкин по итогу сказал, что они не договорились. Что-то сегодня изменилось?
Алексей Рябчин: Бывший генсек НАТО Расмуссен и его институция выпустила доклад по миротворцам, где предложила архитектуру данной миссии. Но пока никакого решения не принято, и до голосования в РадБезе ООН за это решение еще очень далеко. Поэтому есть разговоры и ничего более.
Сергей Стуканов: Петр Порошенко сегодня говорил о том, что нужно дожать Российскую Федерацию в отношение миротворческой миссии, чтобы она была по украинскому предложению на всей территории оккупированного Донбасса. Насколько это предложение поддерживается участниками форума?
Алексей Рябчин: Есть РадБез ООН и там есть 5 постоянных членов, один из которых Россия. Россияне сказали, что давайте это будет миротворческая миссия, которая будет охранять ОБСЕ. Это означает замороженный конфликт. Украина на это не согласится никогда, да и на такую резолюцию наложат вето наши партнеры. А на то предложение, которое поддерживают все передовые страны, о том, что это должна быть миротворческая миссия с широким мандатом, которая выйдет на границу с Россией, вето наложит Россия. Поэтому пока что я не вижу подвижек в данном вопросе.
Нам нужно выполнить домашнее задание – реформировать армию
Сергей Стуканов: Почему не состоялась встреча в рамках Нормандского формата. Я знаю, что французские и немецкие представители имели какие-то причины не прийти на встречу. Как вы оцениваете то, что во время такого большого форума не состоялась встреча Нормандского формата?
Алексей Рябчин: А как можно оценивать действия представителя немецкого МИДа, который решил встретить журналиста, вернувшегося из турецкого плена, а не встретиться с министром иностранных дел Украины, России и Франции? То есть мы видим нежелание наших партнеров слышать про очередные российские аргументы. Нет активности. Пока Путин не переизбрался, подвижек в данном вопросе не будет, поэтому партнеры даже не хотят тратить время на эти переговоры.
Если мы видим в коррупцию и полную непрозрачность в Укроборонпроме, то нам до вступления в НАТО еще нужно очень много чего сделать. И об этом неформально в кулуарах говорят про Украину
Сергей Стуканов: Давайте поговорим о НАТО. Какие звучали месседжи относительно возможного потенциального вступления Украины в Альянс?
Алексей Рябчин: Этим вопросом я горжусь, потому что этот вопрос я задал на панели, где сидели силовики, что вызвало впервые пятиминутное обсуждение перспектив вступления Украины в НАТО. Министр обороны Эстонии говорил украинцам делать домашнее задание и не терять надежду. Потому что Эстония прошла через очень многое, в итоге получила то, что хотела.
Заместитель Генерального секретаря НАТО сказала, что Украина – особая страна в отношениях с НАТО, и эта особенность в том, что Украина политически задекларировала постановлением вступление в НАТО. Поэтому они будут выстраивать отношения на фоне этого.
Сенатор Линдси Грэм, близкий друг Джона Маккейна, сказал, что решение вступления в НАТО будет за украинцами. Если Украина хочет вступить в НАТО, она вступит, но ни в коем случае это не будет решением России. Украинцы должны сами решить, а наши партнеры всегда помогут и подставят плечо. Нам нужно выполнить домашнее задание – реформировать армию. Ведь что такое НАТО? Это, в том числе, система закупок, система поставок, это прозрачность, то есть не только то, как мы воюем, а и как обеспечиваем армию. А если мы видим в коррупцию и полную непрозрачность в Укроборонпроме, то нам до вступления в НАТО еще нужно очень много чего сделать. И об этом неформально в кулуарах говорят про Украину.