В одной из колоний отбывает заключение человек без конечностей, — правозащитник

В студии работают журналисты Любомир Ференс и Ольга Веснянка.

Во время мониторинговых визитов в колонии Украины Украинским Хельсинским союзом правозащитников выявлены тяжело больные люди, которых не освобождают, несмотря на то, что они не могут там находится по состоянию здоровья.

У нас в гостях глава правления Украинского Хельсинского союза, который работает в Харьковской правозащитной группе Александр Павличенко.

Ольга Веснянка: Расскажите о вашем мониторинге колоний Украины и о том, что вы там увидели?

Александр Павличенко: Мы посещаем самые разные исправительные колонии, и имеем право беспрепятственно входить во все помещения, знакомится с заключенными с целью контроля условий содержания осужденных и выявления нарушений, если таковые имеют место. Так же мы оказываем безоплатную юридическую поддержку тем, кто в этой помощи нуждается.

С такой мониторинговой миссией мы побывали в Бучанской исправительной колонии № 85, где зафиксировали случаи, когда в этой колонии содержатся люди, которые не могут там находится по состоянию своего здоровья.

Такой же случай мы зафиксировали в Днепропетровской области. Заключенный Сергей Кротов отбывает наказание в «Софиейвской колонии» № 45, у которого нет всех конечностей. Соответственно, он требует особого ухода и по закону должен быть освобожден. Мы стремимся его освободить и в данный момент продолжаются судебные тяжбы.

В 85-ой колонии в Буче мы случайно столкнулись с осужденным, посещая душевые. Он стоял и ждал, когда его помоют, потому что сам не в состоянии себя обслужить: он плохо разговаривает, находится в тяжелом психофизическом состоянии, не может контролировать реализацию физических потребностей, поэтому осужденным сложно с ним находится рядом. И этот человек отбывает наказание и становится на путь исправления! На лицо — абсурдная ситуация.

Мы посмотрели всю его медицинскую документацию, и заметили парадокс: 84 статья УК предусматривает возможность освобождение заключенных, которые не могут отбывать наказание, если они имеют заболевания, входящие в установленный законом перечень. И если обозначенные заболевания не совпадает с имеющимся недугами у осужденных, они не могут быть освобождены. Но мы имеем случай, когда лицо явно не может отбывать наказание.

Любомир Ференс: Само руководство колонии старается как-то помочь таким заключенным ускорить процесс освобождения?

Александр Павличенко: Мы сейчас говорим о колониях, которые предназначены лишь для содержания больных заключенных. Там действительно очень часто подаются прошения об освобождении, но статистика показывает, что удовлетворить такие прошения успевают не всегда, потому что заключенные умирают раньше принятого решения.

Ольга Веснянка: Это может квалифицироваться как жестокое обращение с заключенными?

Александр Павличенко: Проблема заключается в том, что медицина не дотягивает до того уровня, чтобы диктовать свои условия и призывать к освобождению таких лиц. Медицина не может повлиять на решение учреждений, выносящих наказание.

Ольга Веснянка: Распространяется ли ваша миссия на Донбасс и фиксируете ли вы там нарушения прав человека?

Александр Павличенко: На Донбассе отбывает срок не такое количество заключенных, которые требуют немедленного освобождения, но тот факт, что смертность в вышеупомянутых колониях достаточно высокая, то это должно привлекать особое внимание к этой ситуации. Это в первую очередь должно касаться тех лиц, которые действительно не могут отбывать наказание, в частности и тех, кто страдает психическими заболеваниями. А отбывание наказания с такими заключенными иногда угрожает здоровью и даже жизни других заключенных.

Любомир Ференс: Какая ситуация в странах Европы?

Александр Павличенко: Пенитенциарная служба в странах Европы, конечно, шагнула вперед на несколько десятков лет. Я бы привел пример Болгарии, где уровень отношения к людям намного выше, даже в кризисные годы.

Хотя и у нас замечено стремление к развитию в некоторых колониях, где руководители видят в осужденных в первую очередь людей. Но этих примеров, к сожалению, немного.