В Украине сегодня не востребована ксенофобская идеология, — Фельдблюм

Мы связались с Павлом Фельдблюмом по телефону.

Павел Фельдблюм: Мне многие задают вопрос, почему я переезжаю в Украину. Казалось, более логично было бы переехать из России в Израиль, где живут мои родители и родня. Но мой выбор — Украина, и я попытаюсь объяснить, почему.

Я никогда не был оппозиционером в России, хотя с приходом к власти Путина я был против этой власти и всегда понимал, что она построена на абсолютной лжи и цинизме. Но, видимо, пока это не затрагивало меня лично, я находил возможность с этим сосуществовать.

Точкой невозврата для меня стали события в Украине: аннексия Крыма и война на Донбассе. Дело в том, что я действительно воспринимаю то, что происходит в Украине очень лично, поскольку я родился в Харькове, и там прошло мое детство. Я прекрасно помню украинскую речь, свою учебу в школе, помню, как в музыкальной школе я играл на сопилке.

И вся та вакханалия, которая происходит в российских СМИ, где украинцев называют фашистами, для меня неприемлема. Я воспринимаю это так, что и меня называют фашистом.

К сожалению, пропагандистский станок в России работает эффективно, и когда с россиянами начинаешь разговор об украинцах, они просто преображаются.

Вся та вакханалия, которая происходит в российских СМИ, где украинцев называют фашистами, для меня неприемлема. Я воспринимаю это так, что и меня называют фашистом

Григорий Пырлик: Вы пытаетесь донести свои взгляды на страничке в Фейсбуке и в блоге на «Эхо Москвы». Как вы считаете, насколько пользуются поддержкой ваши взгляды как украинского еврея, например, среди московской еврейской общины?

Павел Фельдблюм: Я действительно пользуюсь возможностью в последнее время говорить то, что я считаю нужным и правильным. Это позволяет мне каким-то образом дистанцироваться от этого беспредела и снять с себя моральную ответственность за то, что происходит. Но тот градус истерии, который нагнетается в России, показывает, что этого уже недостаточно для меня.

И как украинский еврей я хочу сегодня стоять рядом с украинцами в это непростое время. 25 лет я занимаюсь еврейской общественной жизнью, и я надеюсь, что сам факт моего переезда каким-то образом позволит кому-то иначе взглянуть на то, что здесь происходит.

В России, к сожалению, многие еврейские организации стали частью пропагандистского аппарата и позволяют использовать себя в качестве прямых инструментов пропаганды.

Я надеюсь, что в Украине я буду заниматься еврейской общественной деятельностью и просто общественной деятельностью. И думаю, что те идеи и проекты, которые у меня есть сегодня, направленные на развитие украино-еврейского диалога, будут востребованы и полезны для Украины.

К сожалению, пропагандистский станок в России работает эффективно, и когда с россиянами начинаешь разговор об украинцах, они просто преображаются

Григорий Пырлик: Как вы считаете, насколько сильны антисемитские настроения в Украине? В частности, имеются ввиду последние эпизоды — осквернение могилы пророка в Умани и антисемитские лозунги на марше в честь Дня рождения Бандеры в Киеве. И насколько себя проявили правоохранительные органы в контексте расследования этих эпизодов?

Павел Фельдблюм: Существует две версии, объясняющие эти инциденты. Одна из них связана с тем, что в любом обществе и стране есть группы маргиналов, для которых подобные проявления являются частью их активной жизни.

Вторая версия — это может быть совершенно нацеленная провокация, поскольку картинки, которые появляются в результате подобных акций, тут же используются в российской пропаганде и немедленно перекочевывают на страницы российского Интернета, становясь частью дискурса о фашизме в Украине.

Как украинский еврей я хочу сегодня стоять рядом с украинцами в это непростое время

Но я убежден, что в Украине сегодня абсолютно не востребована ксенофобская идеология, и украинское общество дистанцируется от подобных проявлений. Важно, чтобы при любых проявлениях подобного рода звучал голос общественных институций, которые бы очень четко и однозначно отмежевывались от подобных проявлений.

Не мне важна также реакция правоохранительных органов, она должна быть немедленной и жесткой.