Я точно знаю, что это был не обмен, — Полозов об освобождении Умерова и Чийгоза

На каких правовых основаниях прошло освобождение, нет ли в этом процессе неких подводных камней и каковы дальнейшие перспективы, мы обсудим с адвокатом у нас в студии.

Михаил Кукин: Насколько для вас освобождение Ахтема Чийгоза и Ильми Умерова было сюрпризом или вы заранее знали о таком развитии событий?

Николай Полозов: Нет, сюрпризом это, конечно, не было. Пришлось принять участие в ряде действий, которые предшествовали освобождению Ахтема Чийгоза и Ильми Умерова. На самолет в Турцию тоже сажал их я. Но, совершенно очевидно, что говорить об этом было нельзя, и это было требование, прежде всего, турецкой стороны. Поэтому для большинства это была радостная новость, а для нас – огромным нервным напряжением, потому что гарантий российская сторона никаких не давала. И подготовительный процесс по освобождению по нервозатратам был гораздо большим, нежели предыдущий судебный процесс.

Михаил Кукин: На каких правовых основаниях произошло освобождение Ахтема Чийгоза и Ильми Умерова? Это выглядит, как политические договоренности, которые даже формально не подкреплены никакими юридическими документами.

Николай Полозов: Несмотря на то, что российские власти зачастую нарушают закон, все-таки Путин – формалист. И подложить правильную бумажку под любое решение для него важно. Единственный путь прекратить уголовные преследования (если мы убираем за скобки пересмотр судебного дела и оправдание, что в принципе невозможно, потому что, если человека оправдывают, то кто-то виноват из системы), – это волевое решение должностного лица, в данном случае президента, принятие указа о помиловании.

Указ Путина о помиловании по какой-то причине засекречен

Михаил Кукин: Но для него нужно прошение, а мы слышали, что они не подавали таких прошений.

Николай Полозов: Верно, прошения не подавали ни Ахтем Чийгоза, ни Ильми Умеров. Вместе с тем, у нас были прецеденты в деле Надежды Савченко, она тоже отказалась писать прошение. И в ее случае родственники потерпевших российских журналистов обратились к Путину. В этом деле мы знаем информацию, что коллаборационист Руслан Бальбек, депутат Государственной Думы заявил, что пророссийский Муфтий Крыма Эмирали Аблаев обратился с таким прошением. Хотя процедура предусматривает другой путь: сначала осужденный обращается в территориальную комиссию при губернаторе по помилованию, потом это прошение передается в Администрацию президента.

Здесь же мы видим, что, безусловно, были политические договоренности, и для того, чтобы подверстать под них уже текущую ситуацию, я не исключаю, что ФСБ пришли к Муфтию и сказали, чтобы он писал соответствующее прошение, ведь президенту нужно подписывать указ. Другой момент – обычно эти указы публикуются. В случае и с Савченко, и с Солошенко, и с Афанасьевым эти указы были опубликованы. Здесь по какой-то причине они засекречены. Обычно указы засекречивают, когда происходит обмен шпионами, агентами, но ни Ахтема Чийгоза, ни Ильми Умерова в этом заподозрить абсолютно нельзя. Поэтому здесь вопросы к Кремлю – чем они руководствовались и почему провели освобождение Ильми Умерова и Ахтема Чийгоза именно, как спецоперацию. Но это первый случай, когда выпускают заложников без обмена.

Михаил Кукин: Точно ли не было никакого обмена?

Николай Полозов: Точно не было, я это знаю.

Михаил Кукин: Мы несколько раз упомянули, что это политические договоренности. Кого с кем? Каковы здесь роли Порошенко, Эрдогана и Путина?

Николай Полозов: Вчера я Петру Алексеевичу прямо сказал: я вижу ту работу, которую он проводит, и вижу те действия, которые он совершает ради освобождения украинских политзаключенных, удерживаемых незаконно и в России, и в оккупированном Крыму. Конечно, совершенно очевидно, что Кремль напрямую не может пойти на уступки Порошенко, все-таки идет война. А вот использование некоего посредничества – такой вариант возможен. Тем более, у Путина с Турцией есть свои интересы. Это касается и ближнего Востока, и Сирии. Поэтому роль Эрдогана очень важная в этом вопросе, потому что за последний месяц он встречался и с президентом Порошенко, и у них, безусловно был разговор об украинских политзаключенных, и с президентом Путиным, с которым, по всей видимости, были окончательно достигнуты какие-то договоренности. Но что именно оговаривалось, какие были условия – все остается под покровом тайны, потому что меня в эти переговоры никто не приглашал и до меня эту информацию не доводил.

Россия будет и дальше продолжать захватывать заложников, потому что это выгодный бизнес – продавать этих заложников за некие политические преференции

Михаил Кукин: Я от нескольких украинских правозащитников слышал, что роль администрации президента здесь гораздо меньше, чем роль Меджлиса, что это, скорее, договоренности Меджлиса с турецким руководством, где намного большая диаспора крымских татар, чем в самом Крыму, и Эрдоган не может с этим не считаться. Но тогда Эрдоган что-то должен был пообещать Путину.

Николай Полозов: Конечно, влияние и национального лидера крымских татар Мустафы Джемилева, и председателя Меджлиса Рефата Чубарова в этом деле, безусловно, есть. Они тоже на протяжении всех этих лет прикладывали огромное усилие для того, чтобы добиться освобождения хотя бы части украинских политзаключенных, особенно тех, кто удерживается в Крыму. Но такая позиция попахивает фрондерством – нам не нравится Порошенко, поэтому мы его роль будет снижать, и не будем ему приписывать тех заслуг, которые он действительно заслужил. Я думаю, что это была общая работа. И президент, и Мустафа Джемилев, и Рефат Чубаров, и много других людей, которые были вовлечены в эти процессы, прикладывали огромные усилия. Поэтому, на мой взгляд, не стоит здесь принижать роль тех или иных лиц, тем более, что мы видим результат.

Михаил Кукин: Тем не менее, вы неоднократно критиковали украинское руководство, и я во вчерашнем вашем выступлении на встрече с президентом почувствовал, что вы напоминаете ему о десятках других политзаключенных. Мы с вами в этой студии месяц назад говорили, что у Украины есть механизмы, чтобы их тоже освобождать, и у Украины имеются те, на кого можно поменять наших узников Кремля.  

Николай Полозов: Мне как иностранному гражданину, как человеку со стороны, который работает в полевой деятельности, хотелось, чтобы все происходило эффективней.

Михаил Кукин: С другой стороны, вы как иностранец стесняетесь более открыто критиковать.

Николай Полозов: Да, я стараюсь не вмешиваться во внутреннюю политику Украины. Я вижу, что украинская власть не бездействует, что принимаются конкретные шаги. Другой вопрос, что это можно было бы делать эффективней, но я знаю, что Мустафой Джемилевым внесен законопроект об украинских политических заключенных. Сейчас этот законопроект должен пройти комитеты, и я надеюсь, что все-таки депутаты Верховной Рады его примут, а президент подпишет. Потому что политзаключенные нуждаются в структурированной помощи, а не когда адвокаты и правозащитники бегают в хаосе и что-то пытаются сделать. Прошло уже 3,5 года, и пора наконец выстраивать четкую политику вызволения этих людей, тем более, что их количество, к сожалению, не уменьшается. Часть людей удалось вытащить, но Россия же набирает новых людей. И это происходит и в Крыму, и на территории Российской Федерации. Они будут и дальше продолжать захватывать заложников, потому что это выгодный бизнес – продавать этих заложников за некие политические преференции. И этому надо противостоять не только силами Украины, но и силами мирового сообщества.

Я абсолютно точно могу сказать, что президент Порошенко действительно прикладывает огромные усилия и вкладывает душу в то, чтобы украинские граждане вернулись домой

Михаил Кукин: Услышал ли вас вчера Порошенко?

Николай Полозов: Конечно, многое остается за кадром, но я абсолютно точно могу сказать, что президент Порошенко действительно прикладывает огромные усилия и вкладывает душу в то, чтобы украинские граждане вернулись домой. Если это не распиаривается так громко, то это не значит, что работа не ведется. Наоборот – хуже бывает, когда никто ничего не делает, а потом пиарится на готовом.

Михаил Кукин: Президент вчера сказал, что Ильми Умеров направится на лечение в Германию. Давайте поговорим о перспективах этого лечения.

Николай Полозов: Конечно, Ильми Рустемович – человек немолодой и тяжело больной. Его же увезли с больничной койки, он находился в Бахчисарае на плановом лечении, когда началась эта спецоперация.

Я думаю, что он согласится на это предложение, тем более, что в Германии высокий уровень медицины. И учитывая, что это предложение Петру Порошенко поступило от канцлера Германии Ангелы Меркель, мне кажется, с политической точки зрения это очень важно. Не надо отказываться от протянутой руки, наоборот, это поспособствует укреплению связей и вовлечению Германии в проблематику политзаключенных.

Михаил Кукин: Сейчас семьи Ахтема Чийгоза и Ильми Умерова вместе с ними переехали в Киев, или кто-то остается в Крыму?

Николай Полозов: Безусловно, кто-то останется. У Ахтема Чийгоза остаются в Крыму его отец и его дети. Супруга Эльмира вчера приехала, но пока говорить о дальнейших планах рано, им надо освоиться и понять, что происходит. Ахтем Чийгоз находился вообще в тотальной изоляции. Если других заключенных на суды хотя бы привозят, то вы помните, что Ахтема Чийгоза из СИЗО даже не выводили. Поэтому, я думаю, что им нужно дать время, чтобы они могли определиться со своими планами.

Михаил Кукин: И Ахтем Чийгоз, и Ильми Умеров высказали пожелание вернуться в Крым. Но даже их родственники им сказали, что вряд ли это возможно в ближайшее время. На ваш взгляд юриста – насколько опасно их возвращение в Крым? Нет ведь никакой гарантии, что их снова не арестуют.

Николай Полозов: Во-первых, мы все знаем, что и Ильми Умеров, и Ахтем Чийгоз, помимо того, что они граждане Украины, являются крымскими татарами, и Крым – их безусловная родина. И национальное стремление крымских татар попасть на родину в свое время было одним из факторов того, что Советский Союз просто закончился и разрушился. И это пассионарное желание быть у себя дома перевешивает любые разумные аспекты этой проблемы.

Мое мнение такое: от Кремля можно ожидать всего, чего угодно, но с другой стороны, повторное преследование будет фарсом каким-то. То есть договорились отпустить, а тут их Путин снова хватает, и что он каждый раз будет их хватать и мучить? Другой вопрос –для того, чтобы попасть в Крым, необходимо пересечь административную границу, именно в этом ключевой момент.