Интерьер начала XX века и научно-технический хаб. Когда разрушенный дом Сикорского станет музеем?

Сейчас здание в центре города — в руинах.

В нашей студии художник Виктр Гриза, который нам поведал о планах создать в доме Сикорского музей.

Григорий Пырлик: Возможно ли восстановить этот дом?

Виктор Гриза: После войны даже Дрезден восстановлен в том виде, которым мы восхищаемся. Поэтому даже, если лишь один кирпич с того дома сохранится, все возможно.

Мы говорим не просто о доме, в котором вырос Сикорский, мы говорим об усадьбе Сикорских — это Ярославов вал, это старый Киев. В начале ХХ века на этих участках жили очень известные люди, которые творили как в научной, так и в культурной сферах. К примеру, отец Сикорского был профессором психиатрии университета Святого Владимира (сейчас это университет Шевченко), был основоположником детской психиатрии.

Нужно сказать, что первый дом, в котором жили Сикорские, был расположен по первой линии Ярославова вала. Это было одноэтажное здание, которое в 1904-м году было сдано под Музыкально-драматическую школу М. Лисенко — это было первое в Украине высшее учебное заведение в сфере культуры. Впоследствии после Революции из этой школы выросли Национальная академия имени Чайковского и Институт театра, кино и сцены имени Карпенко-Карого.

Поэтому мы перед собой ставим цель, чтобы дом Сикорского был опорным элементом музейного Киева начала ХХ века, буферной зоной памятки ЮНЕСКО «София Киевская».

Григорий Пырлик: Как дошло это здание до нынешнего состояния?

Виктор Гриза: Усилиями недобросовестных арендаторов и коррумпированных чиновников высокого уровня. Сейчас это явный пример кризиса государственного управления. Потому что было письмо трех первых президентов к Кличко, чтобы вернуть этот дом киевской громаде. Но этот дом никогда не принадлежал киевской громаде, это было частное домостроение, да и такие посылы не дадут результатов, если мы не понимаем механизма реализации проекта музея Игоря Сикорского.

Проект реализации наталкивается на бюрократические и законоуставнавливающие препоны, которые мы попытаемся преодолеть вместе с Министерством обороны. И мы стараемся сейчас смоделировать ситуацию, при которой отель «Козацкий» как головное предприятие, на балансе которого находится дом Сикорского, за свои деньги, которые зарабатывает отель, пройдет проектировочную стадию. То есть будут пробиты скважины, определено состояние фундамента, грунтов, инженерных сетей в этом районе. И мы сделаем проект реставрации с целью приспособления под научно-технический кластер.

Мы стараемся сейчас смоделировать ситуацию, при которой отель «Козацкий» как головное предприятие, на балансе которого находится дом Сикорского, за свои деньги, которые зарабатывает отель, пройдет проектировочную стадию

Григорий Пырлик: В начале 2000-х здание было передано в аренду Международному благотворительному фонду «Музей воздухоплавания и авиации имени Сикорского». В аренде у этого фонда здание было 15 лет. Что сделали арендаторы для сохранения дома Сикорского за этот период времени?

Виктор Гриза: Если бы они что-то сделали, не было бы причины разрывать этот кабальный договор аренды. Хорошо, что подключилась военная прокуратура, и отелю «Козацкий» удалось 9 марта этого года вернуть себе в управление этот дом.

Григорий Пырлик: Мы связались перед эфиром с директором Международного благотворительного фонда «Музей воздухоплавания и авиации имени Сикорского» Владимиром Глибко. Он высказал нам свою версию того, что, по его мнению, удалось сделать со зданием, и почему не получилось все остальное.

Виктор Гриза: Мне тяжело комментировать, что делал фонд до 2016-го года, я этим не занимался, я лишь увидел результаты. И они таковы: для разработки проекта реставрации совсем нет необходимости отводить земельный участок. Здесь есть некая подмена понятий. Если фонд благотворительный, и он хочет что-то сделать для государства, то уж пробурить скважины, проверить состояние грунтов, проверить геологию и геодезию можно благотворительно. Дальше нужно было проводить инженерное обследование, стадию эскизного проекта, рабочего проекта, в конце которого станет понятна смета на эти работы. И тогда можно говорить о том, какова инвестиционная привлекательность или какие есть бюджетные возможности для того, чтобы этот дом восстановить.

Пока я вижу одно: окна первых этажей были заложены кирпичом. Это было сделано по требованию Министерство обороны, потому что там появилась общественная приемная ОО «Бомжи без границ» И это стало опасно для рядом стоящего жилого дома.

Григорий Пырлик: Какими должны быть первоочередные работы?

Виктор Гриза: Исследования грунтов, чтобы понимать, насколько породы нам позволят углубиться и что-то сделать с подвалом. Также нужна геодезическая съемка падения рельефов и инженерное обследование всей этой территории, чтобы понять, где нам подключаться, откуда вести коммуникации, ведь в доме нет ни света, ни газа, ни водопровода.

Дом стоит пустой, сохранился на 31%, и наша задача — сохраненное сохранить.

Григорий Пырлик: Когда вы рассчитываете достроить здание? И опишите, что там будет.

Виктор Гриза: 25 мая 2019 года исполняется 130 лет Сикорскому, и мы очень хотим к этому времени что-то сделать. Хотя бы восстановить внешний вид здания. А с начинкой будем разбираться уже позже.

Логично, что на первом этаже, где жила семья Сикорских, в восьми комнатах нужно восстановить интерьеры типичной интеллигентной семьи Киева начала ХХ века, где отец — профессор, сын — конструктор. Были еще три дочери, две из которых занимались вторым-третьим этажами. Там находился лечебно-педагогический институт для детей с различными девиациями развития. 59 коек стояли на двух этажах, где лечили детей творческими практиками: мальчики выпиливали, девочки вышивали.

Восстанавливать лечебно-педагогический институт смысла нет, поэтому, следуя традиции, которые заложил отец Сикорского, там будет научно-технический хаб для молодежи, студентов и других изобретателей.

Григорий Пырлик: Вы сказали, что на стадии изготовления проекта финансирование будет за счет отеля «Козацкий». А где взять деньги на дальнейшую реставрацию?

Виктор Гриза: Дальнейшая реставрация возможна в рамках государственно-частного партнерства. У нас с 2010-го года есть такой закон, который буксует, потому что не определены дальнейшие механизмы.

Наша задача определить такую привлекательную инвестиционную модель, которая обеспечит создание музея. С другой стороны, есть люди, которые хотят вложить свои деньги и сделать что-то для страны.

Полную версию разговора можно прослушать в приложенном звуковом файле.