Закон о погашении задолженности перед бюджетниками из зоны АТО не выполнен — Олег Перетяка

Наталия Соколенко: Закон о погашении задолженности переселенцам. Расскажите более детально о названии, главных положениях и самой проблематике? Что это за закон и почему его не выполняют?

Олег Перетяка: Полное название «Об установлении дополнительных гарантий защиты прав граждан, проживающих на территориях проведения антитеррористической операции и ограничении ответственности предприятий, исполнителей и производителей жилищно-коммунальных услуг в случае несвоевременного осуществления платежей за потребленный энергетический ресурс».

Это один из важных законов, который бы показал, что государство имеет перед людьми из оккупированных территорий определенные обязанности, а именно – погасить задолженности по пенсиям, стипендиям и зарплатам. Одним из пунктов данного закона гарантируется погашение задолженности перед бюджетниками до 31 декабря 2015 года. Этим вопросом заинтересовался «Украинский Хельсинкский Союз по правам человека», в частности, глава правления Николай Козырев.

Он сделал запрос в Кабмин и Минобразования, чтобы выяснить, на каком этапе находится вопрос. Наши чиновники еще ничего не согласовали: положение, якобы, разработано,  Кабмин сказал, что это не его компетенция и отправил дальнейшее рассмотрение в Минсоцполитики  и Министерство образование. В законе всего лишь 3 статьи и никакого механизма, как именно будут происходить выплаты.

Наталия Соколенко: То есть нет механизма принуждения? Какие еще проблемы должны быть решены?

Олег Перетяка: Люди сами должны обращаться в госструктуры. Например, я позвонил в Северодонецк, расспросил знакомых о ситуации в бюджетной сфере. На что мне ответили, что с мая заработной платы не дают, и бюджетники не получают денег с мая 14 года. В областной больнице такая же ситуация.

Андрей Сайчук: Как все-таки совершать эти платежи, даже при наличии политической воли?

Олег Перетяка: Государство не должно нарушать права человека, в первую очередь. Но оно отгородилось. Большинство людей эти деньги заработали, а чиновники вынудили людей переезжать и оформлять статус внутренне перемещенного лица. И тогда уже люди начинают получать эти деньги.

Андрей Сайчук: Как Украина вообще узнает информацию о людях?

Олег Перетяка: В законе не прописано.  Я считаю, что граждане должны открывать лицевой счет и получать деньги на карточку. Это один из примеров. Каким-то образом человек должен раз в квартал сообщать о своем существовании.

Наталия Соколенко: Козырев обратил внимания на такой момент – у парламента есть 2 функции: принятие закона и регулировка исполнения. Назовите соавторов этого законопроекта?

Не скажу авторов. Но механизм должен быть. Парламент не контролирует исполнения этих законов. Большинство законов сделаны таким образом, что требуют отдельной доработки. Это замкнутый круг. Напомню об инициативе ужесточить контроль за нахождением переселенцев, чтобы люди туда-сюда не ездили.

Андрей Сайчук: О каких суммах мы говорим?

Олег Перетяка: Суму назвать не могу. В большинстве случаев это долги перед бюджетниками. Наталия Соколенко: Если нет парламентского контроля, можно ли создать контроль гражданский?

Олег Перетяка:  Я участвовал в Нацфоруме по проблемам соблюдения прав переселенцев. Это очень больная тема для нас. Мы – люди, которые подверглись дискриминации. Мы через суд пытаемся защитить свои права. Хороший тому пример – голосование, где нам нужно отстаивать право голосовать.

Центральная власть отдала на откуп этот регион. Как переселенец, я вошел в общественный совет при КМДА, где каждый вопрос решаем с боем. И так – во всех городах по стране.

Андрей Сайчук: Как решить проблему вообще, ведь некоторые переселенцы сетуют за отделение?

Олег Перетяка: Даже проукраински настроенные, которые выехали – они не защищены. Мы в подвешенном состоянии. Соцопросы говорят о том, что 50% не будут возвращаться на свои места. Но Донецк и Луганск – это Украина.

Наталия Соколенко: А, вы вернетесь в Луганск?

Олег Перетяка: Когда уйдут ребята с автоматами, да. Я, как участник Евромайдана, буду принят на первом же посту СБУ. Поэтому сейчас не могу вернуться домой.