Громадське радіо
Сейчас Богдан снова вернулся к предпринимательству. Имея большой опыт ведения своего дела, он дает лекции по развитию малого бизнеса. Говорит, что видит острую необходимость в развитии деоккупированных территорий. Считает, что это будет более надежным щитом от российской агрессии, чем любая линия обороны.
«Партизанское движение в Донецке как таковое, зародилось весной 2014 года, когда молодые проукраинские активисты начали объединяться в группы, и противодействовали тому, что происходило в городе. В дальнейшем они разошлись по каким-то батальонам, по разным вооруженным формированиям и продолжали свою деятельность до лета 2014 года.
Я, в свою очередь, тоже пошёл служить в батальон «Гарпун». Но, через год мы снова собрались в одном месте. Все, так или иначе, были разочарованы войной, в тех или иных проявлениях.
В чём разочарование было?
В том, как проходила война. В каких-то её особенностях. В особенностях командования. В том, что мы так и не освободили свой родной город Донецк. Поняли, что можем вернуться туда в очень дальней перспективе. Не очень нас устраивала та позиция Минского соглашения, которая принималась тогда. Ну и создание такого партизанского отряда это был наш ответ тому, что происходило на тот момент. Плюс, мы освобождали себя от официальных структур. Потому что они, так или иначе, не могли нас принять в каких то моментах. Поэтому было принято решение уйти обратно назад в партизанщину.
Работали на оккупированной территории, на прилегающей территории, на линии соприкосновения. Это была разведывательно-диверсионная деятельность, сбор информации, непосредственно задержание различных террористических групп на этой территории. Работали в связке, так или иначе, в контакте с СБУ. Потому что такое самим такое делать неправильно, в концепции общей идеи. Ну и произошёл один не очень хороший инцидент, в котором мы оказались. Из-за этого попали в СИЗО Мариупольское на месяц. Но народные депутаты взяли нас на поруки. Сейчас суд разбирается в этом инциденте, чтобы принять решение по этому поводу.
Сколько было «равликов»? И кто придумал название?
Название сформировалось тогда, когда нам волонтёры помогали приобрести автомобиль, на котором мы передвигались. Они нам подарили мягкую игрушку улитку, которая стала нашим талисманом, которая была всегда с нами вместе. Так сформировалось название. Если говорить о численности, то в разное время это было по-разному. От 3 до 11 человек, в зависимости от задания.
То есть у вас маленькое подразделение было?
Да.
Вам было этого достаточно? Или вы нуждались в большем количестве?
Нет. Нам было этого достаточно для тех задач, которые мы выполняли вполне.
Были ли какие то случаи которые ярче всего запомнились?
Были разные случаи. Один из таких печальных случаев, когда мы обнаружили логово одного из террористов. Человек, который прошёл две чеченские компании, работал в своё время в личной охране Жириновского. Что нас поразило. Он в семейном фотоальбоме хранил фотографии убитых чеченцев. Их там была приличная стопочка. Но в целом весь его дом дача был превращен, в какой-то форпост с бойницами, растяжками и так далее.
Это где, в районе Донецка?
Да. Это было в районе Донецка. Что касательно Димы Афанасьева «Лимона». С Димой мы в разное время сотрудничали на разных заданиях. Дима тогда был больше в батальоне ОУН. Был хороший святой парень. Жаль, что мы теряем таких.
Чем сейчас занимаетесь?
Я сейчас живу в Мариуполе. Занимаюсь различной социально общественной деятельностью.
Именно здесь в Донецкой области. Потому считаю, что с оружием в руках я не могу как-то отстаивать нашу независимость. Хочется как-то улучшить жизнь людей на деоккупированных территориях, сделать их более проукраинскими. Сделать так, чтоб жизнь была немного лучше. Непосредственно выиграл, на данный момент грант от программы на развитие ООН на открытие малого бизнеса для переселенцев. Пытаюсь восстановить свой бизнес, который у меня был в Донецке сейчас снова на освобожденной территории.
И помимо этого даёте лекции?
Да. Вот сейчас в Славянске пригласили на конференцию по ре интеграции городов и переосмыслению городского пространства. Я рассказывал о том, как небольшие кафе и бары могут влиять на развитие города и формировать его имидж и внутреннюю инфраструктуру. Я вижу острую необходимость в развитии деоккупированных территорий. Если больше внимания будем уделять им, то этому будут больше уделять внимания и сами переселенцы. И тогда это будет более надежным щитом от российской агрессии, чем любая линия обороны.
Дмитрий Пальченко из Краматорска для «Громадського радио»