Граждане Украины, незаконно отбывающие наказание в России по политическим мотивам, получают по тысячи писем в день. Благодаря проекту российских активистов и правозащитников «Рос (а теперь уже и «укр-») узник» заключенные могут оперативнее получать известия от родных, близких и просто сочувствующих сограждан.
Подробнее об этом «Громадському радио» рассказала координатор «РосУзника» Яна Гончарова.
«Проект «РосУзник» изначально запустили после митингов на Болотной площади в Москве в 2012 году. Проект был запущен как платформа, где были объединены правозащитники, адвокаты, также включал в себя написание писем. Люди помогали тем, кто оказался в заключении после протестов на Болотной. Со временем, когда все эти процессы утихали, потихоньку все остальные процессы закрылись. Правозащитники объединились в свои какие-то коалиции, адвокаты — в свои, и вот эта часть «РосУзника» перестала функционировать. Осталось только написание писем, чем мы и занимаемся. Наш профиль — только политзаключенные, так как сейчас многие украинцы в России считаются политзаключенными, мы пишем и им.
А как вы отбираете, кто политзаключенный, а кто — нет? Там же по чьей-то версии?
Мы смотрим на версии правозащитных организаций — Мемориал, Amnesty International — зачастую они все разом признают человека политзаключенным, и мы его вносим в наш список.
Опишите механизм получения и отправки писем.
Человек заходит на сайт РосУзника. На сайте есть форма, куда можно забить свое письмо, выбрать адресата, пишете письмо и нажимаете кнопочку «отправить». Оно приходит к нам на почту, мы его получаем, распечатываем. Если в колонии или в СИЗО нет электронной почты, то мы отправляем им почтой России, если есть — отправляем через «электронку», потому что это быстрее, но это платно и дороже, чем через почту. После этого мы получаем ответ от заключенного, так же все ответы пишут нам, и мы рассылаем письма тем, кто им писал.
Чем это лучше или эффективнее, чем писать вручную и отвечать также вручную?
Тут несколько вопросов. Может, это не всегда эффективнее. Но, например, с украинцами это эффективнее, потому что мы находимся в России. В случае с Сенцовым, Кольченко и Савченко это эффективнее, потому что я нахожусь в Ростове-на-Дону, и это однозначно быстрее, чем писать письма даже из Москвы.
Кроме того есть такая вещь, как анонимность. Не каждый хочет светить свой домашний адрес и себя где-то в колониях. Наша система позволяет не писать никакого домашнего адреса, то есть мы пишем только фамилию и имя человека, которое он указал на сайте.
Плюс очень много пишут из заграницы. Например, Савченко пишут и из Америки, и из Австрии, Канады, Швейцарии, Австралии. Если письма приходят на иностранном языке, я их перевожу и отправляю. Если я не буду их переводить, то тюремная цензура, которая читает все письма, должна будет найти переводчика, чтобы он перевел им, и только после этого они передадут письмо. Это может затянуться надолго.
А как часто отвечают заключенные?
Сложно сказать. Они стараются отвечать всем и всегда».