Фото з facebook-сторінки Creative Quarter
Говоримо з Іллею Кенігштейном — засновником «Креативного кварталу»
Ілля Кенігштейн: “Креативный квартал” состоит из двух частей. Началась идея со львовского проекта, который представлял собой яркий инновационный проект — культурно-социальный центр, который мы планировали запустить в старинном трамвайном депо во Львове. Реставрировав его, запустить целый диапазон различный сервисов, начиная от ивент-холлов, креативной улицы, заканчивая центром для образования детей. Эта идея абсолютно социальна, у нее существует ярко выраженный баланс между решением общественных болячек, а с другой стороны — это проект, который должен окупаться и приносить невысокую прибыль.
В этом отношении была изначальная концепция и она осталась. Проблема заключается в том, что мы слишком долго ждем пока мы получим это депо, договоримся с городскими властями. Городские власти идут нам на встречу, но на протяжении всего времени было много юридических проблем. На каком-то этапе я устал ждать. И мы с моим товарищем и партнером Романом Хмилем задумали проект “креативного квартала” в Киеве.
Євген Павлюковський: Де це буде реалізовано в Києві?
Ілля Кенігштейн: В Киеве мы планируем решать более адресную проблему, которая существует у IТ-компаний. Мы взяли очень красивый дом, который принадлежал фабрике имени Розы Люксембург. Это находится в бизнес-парке «Протасов». Это 8000 квадратных метров, высота потолков — 6 метров. И начинаем с последнего этажа спускаться вниз. Запускаем в январе первый этаж — огромный и яркий проект.
В Киеве мы планируем решать более адресную проблему, которая существует у IТ-компаний.
Євген Павлюковський: А у київському проекті ви теж будете боротися із соціальними проблемами?
Ілля Кенігштейн: То, что он представляет собой на сегодня, является стыком двух направлений. С одной стороны, это «real estate», с другой стороны — IT. Этот проект был создан на принципах «Sharing economy» — экономики совместного использования, который идеально подходит для кризисов. Эта концепция сегодня явно недооценена. У нас 100 000 IT-шников в Украине, 47% из них живут в Киеве, из этих 100 000 — 27 000 работают в крупнейших топовых компаниях. Все остальные сидят в плохих бизнес-центрах, по домам. Они не могут позволить себе зрелый уровень сервисов и продаж. У них нет контрактов, зрелости, понимания, денег, они только начинают.
Любомир Ференс: А як ви їм хочете їм допомогти?
Ілля Кенігштейн: Мы приглашаем эти компании на платформу и берем на себя всю операционную часть. Потихоньку давая им возможность пользоваться профессиональными услугами. Мы нанимаем самых крутых в индустрии людей, начиная от маркетологов и заканчивая системными администраторами.
Любомир Ференс: А чим ви допоможете моїй компанії, якщо я до вас прийду?
Ілля Кенігштейн: Приносим контракты, которые делают наши «сейлы», которые сидят в США, Израиле, Европе. При этом, даем их вам потому, что вы хотите расти и меняться. Но если вы, как компания, нанимаете себе системного администратора, он у вас работает два часа в день, а остальное время играет в игрушку, вы ему платите зарплату за месяц. А зачем? Вы ведь можете его переключить на другую компанию. Он будет занят весь день. А вы будете ему платить соразмерно проделанной работе.
Любомир Ференс: Звідки гроші?
Ілля Кенігштейн: Мы с Романом договорились, частично положили свои деньги. К этому подняли и в фонде, он украинский. Его название скоро озвучим. Мы подняли деньги на Киев. На социальные проекты поднять деньги очень тяжело.
Євген Павлюковський: Це буде невеличкий кластер Силіконової долини в Києві?
Ілля Кенігштейн: Я бы не называл это так. Мне было очень больно слышать, когда спросил у украинского товарища, насколько украинская экономика отстает от экономики Калифорнии, и он говорит: «Навсегда». Мы вместо того, чтобы бежать и догонять, и добиваться успеха, к сожалению, не понимаем, как быстро это может происходить, а правительство этим пользуется. Чтобы понять, как быстро могут происходить изменения, необходимо, с одной стороны, — сделать визовый режим. А с другой стороны, — в головах создать Европу, Америку или куда бы мы не шли. И ты начнешь понимать, насколько по-другому живут люди и компании в других странах.
Мы хотели бы привлечь компании, школы, которые учат не только IT, а и то, как заниматься бизнесом.
Євген Павлюковський: Що ще буде в київському кластері, окрім IT-компаній?
Ілля Кенігштейн: Мы хотели бы привлечь компании, школы, которые учат не только IT, а и то, как заниматься бизнесом. При этом, бизнесом с человеческим лицом. Этому тоже надо учить. При этом, можно не быть IT-шником, чтобы сесть на нашей платформе. У нас большой интерес со стороны рекламных агентств, они тоже хотели бы объединяться в кластеры и экономить.
Євген Павлюковський: Коли говорять про об’єднання, в це іноді вкладають сенс монополізації. Якщо багато компаній будуть в одному місці, чи не буде негативних наслідків для ринку?
Ілля Кенігштейн: Негативных нет. Наша ВРУ периодически предлагает ввести идиотские законопроекты, чтобы монополизировать рынок. Думаю, тех, кто заботиться о монополизации рынка в нашем обществе хватает. Мы как раз стоим с другой стороны. Кластер не создает лидеров.