Тетяна Трощинська: Мені зі школи запам’яталося, що вчитель завжди правий. Чи це насправді так?
Катерина Гольцберг: Основная проблема современной школы — это то, что она ориентирована на родителей, а не на детей. Современный родитель — это человек бизнеса. Ему проще отдать ребенка на «аутсорсинг». Ему легче, чтобы кто-то за него выполнял его функции. Современный родитель амбициозен, ребенок для него в каком-то роде «материал». От школы он хочет получить «продукт».
С тех пор, как так начало быть, школа начала становится коммерческой. Сегодняшний родитель — это ребенок 90-х годов. Он не был нужен родителям, они занимались работой. У него нет модели того, как это должно быть.
Почему сейчас так популярны школы раннего развития? Родители приводят туда детей для того, чтобы «сверить» насколько он соответствует другим детям.
Школа — это место, куда можно сдать ребенка, чтобы им не заниматься. Тут и теряется уважение к учителю, как к личности. Сейчас многие дети могут общаться с учителями без субординации. А это все идет от родителей. Ребенок сам знает, что учителям платятся деньги, чтобы ребенок хорошо учился. Это может быть репетиторство или прямая покупка оценок.
Тетяна Трощинська: А для чого це батькам?
Катерина Гольцберг: Родители не очень понимают, что они хотят видеть в конце. Есть амбиции, желание предоставить «хороший продукт». Существует мнение, что знания не важны. Пишут статьи о том, что многие успешные люди были троечниками.
Часто родители хотят иметь презентабельность, они хвастаются детьми.
Тетяна Трощинська: Існує і неповага до дитини. Звідки вона виникає?
Катерина Гольцберг: Сложилось так, что учитель — это уже не та профессия, что было раньше. Уважение к профессии пропало еще на этапе поступления в ВУЗ.
Могу сказать, что воспитательная функция не должна ставиться перед школой. У нас обучение перекладывается на родителей, а воспитание на учителя. Тогда этот педагог говорит: «Бейся головой об стенку», — это его метод воспитания.
Тетяна Трощинська: Наскільки вас чують батьки и вчителі?
Катерина Гольцберг: Там, где я работаю, меня слышат.
Но ко мне часто обращаются из других школ. Я сталкиваюсь с «неудобными» детьми. Большое количество домашних школ говорит, что сейчас школа в кризисе.