У студії Громадського Радіо — керівник інформаційно-аналітичного відділу управління Генштабу по роботі з сержантським складом, колишній головний старшина ВМСУ Роман Кузьменко.
Едуард Лозовий: Що було і що стало, коли почалися події в Криму?
Роман Кузьменко: Корни этих событий уходят далеко в историю совместного существования на территории Крыма. В Севастополе у нас базировались моряки украинского флота и российского одновременно. Обеспечение российского флота было раза в четыре выше, чем обеспечение украинского флота. Я даже знаю многие случаи, когда люди увольнялись с рядов ВМС Украины, переучивались, получали российское гражданство и устраивались на корабли российского флота. Многие люди даже меняли форму, украинские туфли на российские. Местные люди лучше относились к российским военным, потому что они было богаче.
Когда начался Майдан, население в Крыму не сильно переживало за него. Там почти никто не переживал об этих событиях. Когда события Майдана начали стихать, когда Янукович бежал, в одну ночь у нас подняли российский флаг. Я служил в воинской части. Это было на одной улице со мной.
У нас всегда в начале года учебные тревоги. В эту ночь мне позвонил дежурный, так как я был номер один в списке, был главным старшиной воинской части. Он говорит: «Тревога». Я спросил, учебная ли, но он ответил, что боевая. Я собираюсь и думаю, что 14 лет армия готовила меня к этому дню, вот он и наступил. С этой ночи я засел в части, вышел весной, когда деревья отцвели, через четыре недели. Сначала появилась «самооборона», потом российские военные.
Вікторія Єрмолаєва: Як минули ці чотири тижні?
Роман Кузьменко: Тяжело. Самой большой проблемой было психологическое давление. Постоянно говорили, что в три часа ночи будет штурм. Нам передавали информацию люди, которые находились на КПП. К ним кто-то приходил. В армии делятся на две смены – до двух часов ночи и после. Те, кто заступают, понимают, что штурм придется на их смену. Те, кто ложится спать, не могут заснуть. Через две недели мы днем спали, а ночью спокойно ждали штурма.
Едуард Лозовий: Було багато нарікань на те, що самі українські військові не отримували чітких вказівок від командування.
Роман Кузьменко: Президент, Главнокомандующий вооруженных сил, сбежал. Турчинов стал исполняющим обязанности, его приказ не имел юридической силы. Мы заблокированы. Вопрос еще в том, что стрелять нечем. До 2013 года у нас сделали так, что все базы хранения оружия снеслись в точки, которые сразу были захвачены. В моей части не было ни одной единицы оружия. Все оружие симферопольской части хранилось в Перевальном. Если мне дадут команду, я буду обкидывать камнями или бить палкой по голове?
Фразу «Тримайтесь, ми з вами» мы запомнили навсегда. Она приходила нам все четыре недели.
В один из дней нам скинули обязанности гарнизонной караульной службы. При проникновении мы должны стрелять. Проникновения в мою часть так и не произошло.
Вікторія Єрмолаєва: З вами комунікували російські військові?
Роман Кузьменко: С командованием да, но со мной лично нет, потому что я был в строгой позиции обороны своей базы. Тот же Березовский приезжал, агитировал переходить на сторону так называемой «народной армии Крыма», обещали зарплату не ниже российской. Все прекрасно понимали, что это предательство.
Едуард Лозовий: Вам особисто пропонували перейти?
Роман Кузьменко: До этого лично не предлагали. В последний день, когда я понял, что российские военные спокойно ходят по территории нашей части (я как раз проснулся), а наши офицеры показывают, где какой кабинет, я не понял, как это произошло.
Вікторія Єрмолаєва: Просто відкрили їм ворота?
Роман Кузьменко: Да. Генерала тогда выкрали, на территории Украины отпустили. Человека, который все держал, выдернули и отправили на материковую часть Украины.
Остался костяк офицеров. А остальные потирали ладоши, что их возьмут в новую жизнь, на новое место с новой зарплатой. У меня 98% части – это местное население. Из 120 человек только приблизительно 20 выехало из Крыма.
Едуард Лозовий: На якому рівні зараз ВМС України?
Роман Кузьменко: Сейчас другая концепция использования военно-морского флота, мы переходим на катера. Если раньше у нас был один батальон морской пехоты, перед аннексией создался еще один в Керчи, то сейчас есть и бригада, и новые отдельные батальоны. По части морской пехоты у нас очень большое развитие. Корабли, общежития строятся, проводятся реформы по питанию.
Вікторія Єрмолаєва: Говорять, що українські військові, які зрадили і перейшли на російський бік мають у справі помітку на кшталт «склонен к измене Родине». Це правда?
Роман Кузьменко: Я таких от меток не видел, но знаю, что сначала взяли всех, а в конце года провели аттестацию. По результатам этой аттестации большое количество ушло. Очень много информации о том, что у них есть такая отметка. Из тех, с кем я общался до аннексии, многие люди находятся в районе Тихоокеанского флота, на Чукотке, в Калининградской области. Я им сразу говорил, что у меня будет переезд в Киев, а ваш переезд отложится на дольше и на более дальнее расстояние. Так и произошло.
Повну версію розмови слухайте у доданому звуковому файлі.