Фото зі сторінки Дениса Вишневського у Facebook
Гості ефіру — начальник групи радіаційно-екологічного моніторингу ДСП «Екоцентр» Денис Вишневський та кандидат біологічних наук, співробітник київського зоопарку Марина Шквиря.
Тетяна Трощинська: Що сталося із зоною відчуження за час, який минув після аварії на Чорнобильській АЕС?
Денис Вишневський: Прошло 30 лет после аварии. Произошли очень масштабные изменения. В течение первых двух недель произошла эвакуация людей. Это привело к восстановлению природной среды. Оно происходило постепенно. Первые два месяца отмечалось однозначно негативное воздействие. Падала численность животных в ближней зоне, 5 — 10 километров от АЭС. Исследователи отмечали случаи гибели домашних животных.
Следующие пять лет мы назвали перезагрузкой. Менялся баланс видов в зоне отчуждения. Уходили виды, связанные с людьми. Сейчас бродячих собак и кошек вы встретите только в Чернобыле. Голубя вы увидите только в промзоне АЭС.
На их место потихоньку начали приходить дикие животные. Первыми зону отчуждения осваивали дикие свиньи. Потихоньку начал восстанавливаться образ Полесья, который существовал до 17 — 18 века. С 90-х годов начался период стабилизации. Состав видов определился. Изменения были не такие резкие, как первые пять лет.
Тетяна Трощинська: Марино, ви досліджуєте хижаків в зоні відчуження з 2003 року? Що ви з’ясували за цей час?
Марина Шквиря: Если говорить о крупных хищниках, то несправедливо говорить, что они появились благодаря аварии. Территория зоны — около трех тысяч квадратных километров. У одной волчьей стаи территория, на которой она охотится, 150 −250 квадратных километров. Если поднять архивные данные 60-х годов, то численность волка здесь особо не менялась.
Наши современные данные показывают приблизительно те же цифры — 50 — 60 волков.
Рыси, которые не очень любят людей, в той части зоны, где людей меньше, стали регистрироваться чаще.
Василь Шандро: Чи вплинула радіоактивність на флору та фауну, чи змусила її мутувати?
Денис Вишневський: Мутагенное воздействие радиации – достаточно известная вещь. После какой-то дозы облучения можно отмечать у потомков или даже в нескольких потомков некоторые аномалии.
В природе очень жесткие условия. Даже самая безвредная мутация, например альбинизм, становится угрозой для жизни. Сейчас дозы облучения не настолько высоки, чтобы вызывать однозначный паталогический эффект. Через руки наших сотрудников проходили тысячи экземпляров рыб. Были только единичные случаи явных морфологических изменений.
Представления о мутациях пошли от очень крупных плодов, которые выросли у фермера после бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Одна из интерпретаций – воздействие радиации, но это оказалось совпадением.
Тетяна Трощинська: Чи спостерігаєте ви зміну поведінки тварин?
Марина Шквиря: Зона не является эдемом, полностью огражденным от человека. Есть несколько тысяч сотрудников, рабочая станция, туристы.
Мы участвовали в крупном европейском проекте. Мы сравнивали поведение волков зоны отчуждения и волков польской части Беловежской пущи. Оказалось, что есть мелкие нюансы. Для волка важнее его природный цикл стаи, чем режим территории, а для лошади Пржевальского это важно.
Денис Вишневський: Мы наблюдаем переход лисы от дикого состояния до одомашнивания. На КПП оставляют объедки. Лиса приходит, ест. Легендарного лиса Семена распиарили в интернете. Он объедает туристов, они делают с ним селфи.