Громадське радио
Задолго до военного конфликта на Донбассе Иван Козубенко учил детей истории, основам права и защите Отечества. На войну попал в одну из волн мобилизации, бойцы и на фронте его звали «историком» и «профессором». В начале Иван Васильевич стоял на блокпосту в Горске, затем служил в Авдеевке и Песках. 1 сентября 2015 Иван Козубенко возглавил склад ракетно-артиллерийского вооружения. Через два с половиной месяца пострадал от взрыва «лимонки».
«Я пострадал от своего сослуживца. Он не моей роты. Или выпивший был или под наркотиками. Он меня подорвал в штабе. Походит ко мне парень 20-летний с Ивано-Франковска: «Ваня, пошли я тебе сюрприз покажу». У меня со всеми нормальные отношения. Мы опускаемся. А у нас штаб был — бывшее горное училище, шахта Димитрова. Опускаемся, он достает из пакета гранату Ф-1. Это «лимонка» называется, радиус действия гранаты 200 м. Он берет, открывает чеку. И подставляет мне под бороду. И говорит: «Ты только молчи».
Чтобы выжить, Иван Козубенко сорвал гранату с руки сослуживца и откинул ее. Но ранения все равно получил серьезные.
«Я пострадал, у меня кисть оторвало, у меня палец оторвало, фалангу пришили, тут перебитое было, три пальца более или менее, тонкую кишку латали. Рубцы, осколки, нога перебита», — рассказывает Иван Васильевич и показывает последствия ранений на своем теле.
Правой руки он лишился, на левой — двигался только мизинец. Долгое время сержант Козубенко лежал в трубках. Так восстанавливали функционирование легких. Покушение на жизнь, увечье и длительное лечение не сломало Ивана Васильевича. Он не унывает и помогает другим раненым поверить в то, что жизнь продолжается.
Я себя инвалидом не считаю. Некоторые да, смотрят на меня, особенно детки. У нас, конечно, психология меняется. Ты всю жизнь пользовался, а теперь нет. Ничего будем приспосабливаться. Мне сделали приспособление, я могу писать до биопротезирования. Когда я буду биопротезирование проходить в Европе, я уже пальцами буду работать. Да, он руку тебе не вернет, но все равно, комфорт какой-то будет. У меня машина есть в ручном управлении. Я приспособлюсь и буду машину водить, — планирует Иван Козубенко.
На проблемы со здоровьем все бойцы реагируют по-разному, поэтому поддержка им очень нужна, — говорит психолог Марина Кехтер:
«Когда человек теряет какую-то конечность, то к травме болевой, к травме потери, добавляется еще и травма, связанная с потерей какой-то части себя, своего тела. И на все это есть закономерности и есть периоды, которые нужно пережить, горевание. Понятно, что новая жизнь она будет отличаться от прошлой. Но в этой точке и выясняется, кто есть кто. И тот, у кого хватает ресурса, перестроится и новые обстоятельства применить, и осознать, и смочь с ними идти дальше, вот там происходит колоссальный человеческий рост», — разъясняет Марина Кехтер.
Иван Козубенко считает, чтобы полноценно жить дальше, нужно иметь цель и семью. И желательно хобби.
«Чем жить буду? Получу инвалидность, пенсию, какая-то копеечка будет стабильная. А там время покажет, думаю, в сфере образования где-то буду работать, обучение, передача опыта, в этом. Как? Жизнь покажет», — делится Иван Козубенко.
Светлана Гуренко, «Громадське радіо», Харьков