26 апреля — день видимости лесбиянок

Об этом сейчас не говорят – потому что нет никакой видимости. Особенно в Украине. Где лесбиянки выполняют много общественной работы для ЛГБТ-движения, работают менеджерками, но не участвуют в принятии стратегических решений. А когда они начинают заявлять о лесбийских интересах и требованиях – в лучшем случае их вежливо слушают.
Вот и сейчас – сравните, например, с днем видимости трансгендеров. Ни тебе аватарочек, ни многочисленных постов солидарности в ленте, ни заявлений уважаемых политиков.

В Харькове я хотела организовать перформанс, но не получила много поддержки, а одиночная акция – для меня это не о видимости, а как бы наоборот.
Я пыталась организовать кампанию поддержки, но у меня не хватает навыков, а у профессионалок не достаточно времени, чтобы заняться этим. Поэтому я сделаю то, что могу – напишу об этом текст.

Считается, что проблемы лесбиянок или решены, или похожи на проблемы геев или не значимы. Взять хоть эту озабоченность законом о гражданском партнёрстве. Да, он позволит реализовывать имущественные, мортальные и некоторые другие права, которых сейчас нет у гомосексуальных пар. Однако, у некоторых лесбиянок (значительно чаще, чем у геев) есть дети. «А как же дети?», – спрашиваем мы. «А дети, – отвечают нам, – потом, попозже. Общество не готово»

Как матери-лесбиянке, которая живёт в чужой квартире от зарплаты до зарплаты, мой ребёнок – и есть мой приоритет. Он есть уже – готово к этому общество или нет. А лесбиянки, которым больше 50? Будут ли они делать каминг-аут, вступив в гражданское партнёрство с женщиной? А женщины, которые живут в селе? «Коллеги! Но среднестатистические украинцы не понимают, что такое «партнёрство». Может, в 21 веке мы могли бы говорить о браках?» «Нет-нет!, – говорят нам, – давайте лучше сначала обществу объясним, что такое институт партнёрства и будем выпрашивать права на него для гомосексуалов».
А у меня перед глазами стоит лесбийская семья двух учительниц из Симферополя, где у каждой из женщин до объединения их в семью, было по двое детей. Два и два сложить не сложно, но только не для этих мам.

Мне нравится раздумывать над тезисом Моник Виттиг о том, что лесбиянки – не женщины. Этому есть важное объяснение – женская идентичность прошита гетеронормой. Когда нас в детстве гендерно социализируют, то говорят «ты должна учиться готовить, а то замуж никто не возьмёт». Потом мы дорастаем до подросткового возраста и нам говорят «если будешь спать со всеми подряд – замуж никто не возьмёт». Вдруг нам посчастливится получить хорошее образование и успешно начать карьеру, мы слышим «Не будь такой умной – женщина должна быть шеей, а то…» ну, вы поняли?

Многие всё ещё думают, что лесбиянки претендуют на «место» мужчины. Но это не возможно по понятным причинам. И, если лесбиянки – не женщины и не мужчины (и не трансгендеры), то могут ли они считаться людьми?.. А если нет, то кем тогда?
В итоге, «лесбиянка» по-прежнему остаётся ругательством, но как бы не достаточно серьёзным, чтобы считаться речами ненависти. И, конечно, это непосредственно связано с вторичным положением женщин в патриархальной системе, но и цис-женщина и гей-мужчина будут выше лесбиянки в социальной иерархии, если последние вообще будут там отражены.

И последние несколько слов – о лесбийской бедности и социальной незащищённости. Некоторые лесбиянки, умышленно или нет, не поддерживают патриархальные стандарты женской красоты. Они коротко стригутся, не пользуются косметикой, не носят юбок и каблуков. Вы можете не верить, но даже в большом городе Харькове, такой образ женщины сталкивается с осуждением – так что лесбиянкам сложнее получить работу, с которой начинается карьера многих людей. Многие молодые лесбиянки вынуждены соглашаться на рабочие специальности, где они работают в мужских коллективах, постоянно сталкиваются со снисходительным отношением, получают меньшую зарплату, где их не оформляют и увольняют по причине сексуальной ориентации. По моим наблюдениям, лесбиянки чаще, чем другие, подвержены такой дискриминации, что, безусловно приводит к низкой самооценке, сложностями с социализацией и к плачевному экономическому положению. И, что не менее важно, стимулировать лесбиянок отстаивать свои права куда сложнее по всем вышеперечисленным причинам.

Это мой текст лесбийской видимости.
Мы есть.
Мы любим друг друга не для развлечения гетеросексуальных мужчин и работаем не для обслуживания геев и «правильных» феминисток. Мы хотим гордиться собой и заслуживаем того, чтобы наш вклад, наши интересы и ценности были признаны в рамках разных движений и как самостоятельные.

Анна Шаригина,

Тренер-преподаватель в Национальной полиции Украины, для Громадського радіо