Окреме місто для переселенців і воєнний стан по всій Україні – що пропонує кандидат Ригованов?

Що пропонує українцям кандидат на посаду президента, переселенець з Горлівки Донецької області Руслан Ригованов? Що він думає з приводу статусу української мови та чому бере участь у ток-шоу на російському телебаченні?

Ці та інші питання ми поставили Руслану Ригованову у програмі «Свобода Вибору» — передачі для тих, хто цінує свій голос.

Передвиборну програму кандидата Руслана Ригованова можна вивчити детальніше на сайті Центральної виборчої комісії.

Прописка у Горлівці — заважає чи допомагає

Андрій Куликов: Руслана Ригованова я знаю давно, приблизно з того часу, як він змушений був залишити свою батьківщину, а народився він у Горлівці. І от що мене збентежило в біографії, розміщеній на сайті ЦВК. Там написано: проживає у місті Горлівка. Це як розуміти?

Руслан Ригованов: Я перейду на русский язык, потому что нужно будет объяснять некоторые сложные моменты. Вопрос достаточно простой. По нашему закону о выборах президента указывается место, которое у вас непосредственно в паспорте. В регистрации паспорта у меня стоит, причем паспорт я получал в 2014-м году в Дарницком райотделе в Киеве, город Горловка.

Андрій Куликов: Наскільки оцей запис «проживає в місті Горлівка» вам допоможе, а наскільки – завдасть шкоди, на вашу думку?

Руслан Ригованов: По большей мере, будет мешать, это нужно понимать. Люди не совсем понимают нюансы нашего законодательства, больше того, кого заполнялось заявление президента, там я указал свой киевский адрес со справки переселенца. А в документах, которые идут потом на печать и на плакаты, указывается город Горловка. Вот такой диссонанс. И комиссия еще долго решала, этот вопрос был предметом рассмотрения ЦИК. Это говорит лишний раз о том, что мы по вопросам переселенцев к выборам подошли неподготовленными.

Питання від слухача Михайла з Запоріжжя: Ми кругом чуємо, що право на насилля повинна мати тільки влада. Але я вважаю, що це брехня, адже влада спочатку повинна укласти договір з народом, влада захищає народ, а народ їй делегує право на насилля, і цей договір називається Конституція. Скажіть, а коли влада порушує цей договір, тобто Конституцію, як зараз Петро Порошенко робить на кожному кроці, чи вважаєте ви, що народ має право силою, в тому числі і силою зброї, відібрати в злочинної влади право на насилля над народом,  і чи будете ви в цьому випадку підтримувати народ?

Руслан Ригованов: Это спорный вопрос всех правовых аспектов: что делать, если власть не справляется с ответственностью по своему социальному договору, в нашем случае это Конституция, имеет ли право народ на восстание. Да, я поддержу народ, непосредственно буду участником. А вот вопрос – имеет ли право народ? Народ имеет право защищать свои права. И я думаю, что не все на сегодняшний день возможности защиты прав народом использованы.

Прежде всего, это масса групп, которые пытаются создать условия для нового социального договора, будь это Конституция, общественный договор – неважно. То есть пытаются таким путем решить, и это элита и интеллектуалы. Далее, есть много групп по всем регионам, которые пытаются организовать, в том числе и на базе IT-технологий, прямое народное голосование.

• У меня в программе это тоже есть, когда народ непосредственно может защищать свои права без насилия

Есть и последняя стадия – это восстание, насилие, но здесь нужно понимать, если готовность народа нести ответственность за свои последующие поступки. Я за себя ответил – да, я буду участвовать, а вот народ себе должен задать каждый вопрос – готов ли он понести ответственность? Это все-таки государство, это машина.

Довідка

• Руслан Ригованов – самовисуванець, виконувач обов’язків керівника держпідприємства «Севастопольський морський рибний порт» (після анексії Криму зареєстроване у Києві), один із засновників громадської організації Платформа соціально-гуманітарних ініціатив та інновацій «Єдиний координаційний центр» та ГО «Українська народна рада Донеччини та Луганщини»
• Руслану Ригованову 45 років. Народився у Горлівці Донецької області. Навчався у Донецькому технічному університеті
• Працював виконавчим та фінансовим директором у двох підприємствах
• З 2014 року Ригованов на громадських засадах працював помічником народної депутатки з фракції «Самопоміч» Наталії Веселової. Проте у 2017 році та звільнила Ригованова, з її слів, за його участь у політичних шоу на російських телеканалах
• З липня 2017 року Руслан Ригованов — радник міського голови м. Покровськ Донецької області на громадських засадах
• З 20 серпня минулого року — заступник голови Громадської ради при Міністерстві з питань тимчасово окупованих територій
• У декларації за 2017 рік Ригованов вказав основний дохід розміром у понад 80 тисяч гривень.
• Дружина Руслана Ригованова задекларувала понад 60 тисяч гривень. Ригованов з дружиною володіють Торговим домом «Український фарфор» і компанією «Донбасземлересурс»
• Також у власності вказані сільськогосподарський кооператив «Консультаційно-практична платформа «Центр розвитку і підтримки агросектора» та «Центр розвитку рибних господарств та відновлення біоресурсів»
• 5 лютого 2019 офіційно зареєстрований кандидатом на пост Президента України на виборах 2019 року як самовисуванець

 Руслан Ригованов: Я заканчивал Донецкий технический университет, а конкретно автомобильно-дорожный институт города Горловки в 2000-м году. Также учился в Московском технологическом университете по программе «Менеджер бизнес-администрирования» дистанционно, это когда следующий уровень руководящего состава получает себе дополнительное образование в соответствие с общими европейскими западными нормами и так далее. Могу даже сказать причину выбора. Потому что на тот момент программы типа LINK в Киеве были в два раза дороже. Программы, в принципе, одинаковые, университеты западные, которые вели их абсолютно одинаково.

Следующий вопрос по поводу количества предприятий. Очень смешной момент, у меня так по жизни получилось, что, заканчивая даже университет, мы создавали предприятие студентов, я был там руководителем, и как в одном месте приема на работу смеялись: «А что вы с него хотите, он никогда не был подчиненным?». То есть вопрос в том, что там в справке это есть и на сайте ЦВК, у меня руководящего стажа более пятнадцати лет на разных должностях – и финансовым директором, и генеральным директором. Плюс у меня с 2001-го года лицензия арбитражного управляющего, то есть я чистый антикризисник. Меня в основном приглашают, когда совсем плохо предприятию и его нужно вытащить куда-то.

Андрій Куликов: І це стосується «Севастопольського морського рибного порту»?

Руслан Ригованов: А это вообще отдельная история. «Севастопольский морской рыбный порт», как и «Керченский морской рыбный порт», как и «Служба капитана порта», и ряд еще предприятий государственных, перерегистрированы на территории Украины в 2014-м году. И сегодня держатся только для одного: не выполняя никаких функциональных обязанностей, они нам необходимы, чтобы мы могли провести судебные заседания простив Российской Федерации по потерянному нами имуществу в Севастополе. Когда мне задают вопрос, а как вы ездите на работу в Севастополь? Я отвечаю просто: «На метро».

Андрій Куликов: А хто вас призначив на цю посаду?

Руслан Ригованов: А это был конкурс.

Андрій Куликов: Хто організовував конкурс?

Руслан Ригованов: Наше рыбагенство.

Участь у російських ток-шоу

Андрій Куликов: Так було чи не було звільнення за участь у російських ток-шоу?

Руслан Ригованов: Нет, это было выступление Веселовой, почему она меня, как она сказала, уволила. Если посмотреть на даты, выложенные ей же в том периоде, то там очень интересно. Дата моего заявления была намного раньше, чем это прозвучало. Конфликт интересов был в отношение Министерства по вопросам временно оккупированных территорий. Конфликт интересов был с точки зрения непонимания взаимоотношений, потому что я считал и считаю, что нельзя поголовно давать амнистию и помогать сопровождать грузы и так далее огульно, то, что на тот момент как раз декларировала пани Веселова.

Я был со своей стороны за блокаду, говорю откровенно. Но за продуманную, не за ту дурную, а за продуманную. За военную блокаду, как положено, то есть, чтобы не было пропусков контрабанды и всего остального. Это была первая наша причина конфликта. Вторая причина конфликта была очень интересной. В это время ее же другой помощник работал уже в патронатной службе Мин ВОТ. Я не буду назвать фамилии, просто хочу сказать, что в данном конкретном случае она немножко слукавила.

• Я был со своей стороны за блокаду, говорю откровенно. Но за продуманную, не за ту дурную, а за продуманную. За военную блокаду, как положено, то есть, чтобы не было пропусков контрабанды и всего остального

Андрій Куликов: Але я певен, що дуже багато людей можуть мати до вас претензії за участь у тих російських ток-шоу. Для чого ви це робите?

Руслан Ригованов: А вот теперь мы подойдем к шоу.

Андрій Куликов: Тим більше, ви кажете – я за блокаду. За блокаду – в одному, але не за блокаду – в іншому.

Руслан Ригованов: Кстати, я это декларировал и там. Вопрос очень простой. Каждый выбирает при возможности любой способ оказания помощи своему государству. Когда вы смотрите российские каналы, у вас почему-то выпадают на украинский стороне, особенно в том периоде, люди, которые никогда не были проукраинской позиции, а в некоторых вещах подыгрывают или доносят не ту информацию. Это немножко цепляет. Есть момент информационной войны, которую мы проигрываем, и ее нужно вести.

• Мое присутствие на российском ток-шоу, просто присутствие, уже ломает глобальный месседж пропаганды, что мы, русские, защищаем русскоязычных жителей востока от чего-то

Мое присутствие там, просто присутствие, уже ломает глобальный месседж пропаганды, что мы, русские, защищаем русскоязычных жителей востока от чего-то. «Подождите! Я — житель востока, я — русскоязычен, я вырос там в той среде, меня знает каждая собака, я с рабочего поселка, начинал на шахте. Вот весь собранный мифический этот образ только моим присутствием уже ломается».

Питання з Viber: Чи брали ви участь у таких шоу через гонорари, якщо так, то які гонорари ви отримували?

Руслан Ригованов: Нет понятия гонорара как такового. Есть понятия командировочных расходов, они действительно есть. Да, действительно, они… опять же ж, чисто индивидуальный подход. Я знаю людей, которые ездят туда абсолютно за свой счет и людей, которые напрямую работают на серьезном информационном фронте.

• Я не ездил на заработки, но если говорить о том, что оставались ли какие-то средства, полученные от тех же самых командировочных расходов, то да, они оставались

Андрій Куликов: За кого?

Руслан Ригованов: За Украину. Не буду называть фамилии, но это люди, которые напрямую выступают на стороне действующей власти. Поэтому тяжело сказать, что они подыгрывают каким-то образом Российской Федерации или ездят на заработки. Я не ездил на заработки, но если говорить о том, что оставались ли какие-то средства, полученные от тех же самых командировочных расходов, то да, они оставались. Достаточные ли они для жизни? Нет, не достаточные. Достаточные ли они для того, чтобы купить квартиру? Ну я не знаю, может, кому-то и платят, но мы на сегодняшний момент как снимали квартиру, так и снимаем. При наличии двух детей и при наличии оставшихся в Горловке 90-та квадратов и условиях, которые у меня были, ну, наверное, я бы предпочел получать все-таки гонорар, чтобы решить самый первый вопрос – комфорта.

• При наличии двух детей и при наличии оставшихся в Горловке 90-та квадратов и условиях, которые у меня были, ну, наверное, я бы предпочел получать все-таки гонорар, чтобы решить самый первый вопрос – комфорта

Андрій Куликов: Коли востаннє ви там були і коли наступного разу збираєтеся поїхати?

Руслан Ригованов: Давайте откровенно: во-первых, я очень часто отказываюсь, во-вторых…

Андрій Куликов: Все ж таки – коли востаннє ви там були?

Руслан Ригованов: Я пытаюсь вспомнить: это было буквально за две или за три недели до регистрации меня кандидатом в президенты.

Андрій Куликов: А коли наступного разу плануєте?

Руслан Ригованов: Вопрос очень сложный. Однозначно я не поеду в момент предвыборной кампании, не буду этим пользоваться. Я не подымал ни разу вопрос там о том, что я в какой-то мере буду участвовать в политике. То есть я выступал там только с точки зрения: я – это я, я — эксперт с востока, и на этом мы останавливаемся.

Питання української мови та українізації країни 

Слухач Сергій з Києва: Є теза, що кожен, хто розмовляє російською мовою, це «п’ята колона». Я тоже говорю по-русски, значит мы – «п’ята колона»? Я услышал, что и Мустафа Найем тоже вышел из Блока Петра Порошенко. Неужели крысы бегут с тонущего корабля?

Руслан Ригованов: Как бы смешно не казалось, я сторонник, чтобы мы все-таки перешли на украинский язык. Тобто, щоб ми почали розмовляти, спілкуватися українською мовою. Но понятие — гнуть через колено любого человека вызывает обычно обратную реакцию. Лагідну українізацію мы разрабатывали с 2014-го года. То есть то информационное пространство, когда нужно потихонечку учить, культорологически, вводить все это. Наши дети – билингвы, у них вообще проблем нет.

Андрій Куликов: Не всі.

Руслан Ригованов: Не все, но многие, у меня – да. Вопрос в другом: я намагаюся спілкуватися українською мовою, але даже в славном городе Киеве мне практически не с кем говорить.

• Я намагаюся спілкуватися українською мовою, але даже в славном городе Киеве мне практически не с кем говорить

Андрій Куликов: Не там шукаєте.

Руслан Ригованов: Я говорю за бытовой уровень и за общение людей, говорю откровенно, как оно есть. Далее, я так говорю на российских каналах и также отвечу здесь. В 2015-м году родилась поговорка в зоне АТО и в среде солдат: «Я русский би вивчив тільки за то, що на ньому розмовляють хлопці в АТО». Говорим, как оно есть. Ведь вопрос – не на каком языке, а насколько эффективно идет защита государства в данном случае. Если говорить за все остальных, то мы прекрасно знаем: кто красиво говорит на украинском языке и ходит в вышиванках, грубо говоря, продает Украину. Кто-то может не говорить на мове, но никогда в жизни не отдаст свою родину.

Андрій Куликов: Буває все ж таки і навпаки: люди, які ходять у вишиванках, бувають патріотами.

Руслан Ригованов: Это внутренний мир человека. Теперь, что касается крыс, бегущих с тонущего корабля. Я сегодня написал один пост — конспирологический, идиотский, я не знаю. У меня ощущение, что на сегодня пророссийские элиты в Украине борются за пост президента с европейско-пророссийскими представителями элит. Как бы смешно не было, у нас борется Россия между собой. И это страшно лично для меня, я противник этого. Для меня это предательство, когда люди в момент самой тяжелой ситуации бегут с корабля. Это же не крысы, это же люди, они должны нести ответственность. То есть до этого было комфортно, они были вместе, стало некомфортно — они ушли. К чему это приведет? Я думаю, что новые расклады, особенно после 31 марта будут вообще уникальными и смешными.

• У меня ощущение, что на сегодня пророссийские элиты в Украине борются за пост президента с европейско-пророссийскими представителями элит. Как бы смешно не было, у нас борется Россия между собой

«Задеклровано»: воєний стан

Запитання від громадської ініціативи «Почуй Нарешті Виконай»: У своїй програмі ви називаєте введення воєнного стану на всій території України до повного відбиття військової агресії та повернення непідконтрольних територій Донеччини та Луганщини і Автономної Республіки Крим способом досягнення україноцентричності. А як щодо людей – переселенців і тих, хто залишився в окупації? Що їм пропонує кандидат у президенти Ригованов?

Руслан Ригованов: Кандидат в президенты Рыгованов с 2014-го года, и Громадське радио знает, занимается вопросами переселенцев. Мы сегодня живем во времена, когда не бывает простых решений. В этой ситуации мне нравится заявление Арсена Борисовича Авакова: «Маленькими шагами – к реальным результатам». Насколько я знаю, и европейские структуры склоняются к этому, и мы к этому склоняемся. Что имелось в виду под военным положением в моей программе?

Тут нельзя отрывать пункты от пунктов, ее нужно смотреть комплексно. Во-первых, я противник президентства вообще, как такового, я это всегда говорил и буду говорить. В моей программе это возможность введения военного положения как точка отсчета, как начало формирования той базы, от который мы будем отталкиваться.

Это не только конкретно по востоку, это более комплексно. Ну, во-первых, как нас обязать всех вместе жить и идти к одной цели, наше общество сегодняшнее, которое есть? Оно абсолютно разное со своими идеями, идеологиями, интересами. Как нас объединить? Как бы смешно ни было, любую нацию всегда определяет наличие внешнего фактора. Я не говорю врага, но в данном случае врага в большей степени. Тогда начинается консолидация.

• Я противник президентства вообще, как такового, я это всегда говорил и буду говорить

Второй вопрос: одним из основных пунктов моей программы – это проведение аудита, начиная от переписи населения, заканчивая от выяснения вообще всего. Скажите, а кто мне не позволит, будучи президентом в рамках действующего законодательства, провести этот аудит?

Андрій Куликов: А хто вам може не дозволити, якщо ви будете президентом?

Руслан Ригованов: Ну мы же все-таки парламентская республика, мы же не забываем. И здесь возникает еще один вопрос, который, кстати часто люди не задают, несмотря на то, что хорошо читают все программы. Я не услышал ни разу вопрос (вы говорите – введение военного положения, но ведь принимает решение парламент): а каким образом вы собираетесь вводить данное положение? У президента остается только один выход — прямое обращение к народу, прямое обращение к армии, когда говорится, что, ребята, мы сегодня находимся в таких-то и таких-то условиях…

И здесь вопрос открытия правды, которую от нас сегодня скрывают. Вот мы сегодня в таких условиях, давайте действовать вместе. А кто не дает? А парламент не дает. То есть эти все вопросы комплексные. И когда вы говорите о том, что давайте мы просто введем военное положение… я не понимаю того тридцатидневного военного положения…

Слухачка Марта з Viber: А чи змінить щось запровадження воєнного стану? Восени ж не змінило.

Руслан Ригованов: Восени не було введено воєнного стану. Была создана процедура, которая… Понимаете, самое страшное, что сегодня огромное количество формирований симулякров, которые выбивают потом смыслы. Смыслы с действительно реальных действий. Мы сделали тридцатидневное военное положение. За счет тридцатидневного военного положения мы все дружно учились пользоваться Viber, говорю как сотрудник государственного предприятия.

Андрій Куликов: Що ви маєте на увазі?

Руслан Ригованов: Потому что это были учения по гражданской обороне, и все чиновники проходили обучение по гражданской обороне в Viber. Мы прекрасно понимаем ту ситуацию, которая сложилась. Я сейчас говорю не о введении в пяти-десяти областях военного положения, сегодня раздрай общества, сегодня потеря права на насилие. Вот человек сказал, что сегодня фактически государство потеряло право на насилие из-за недоверия. Люди не доверяют силовикам, люди не доверяют спецслужбам, не доверяют власти, не доверяют СМИ, не доверяют никому.

Нам все это сегодня нужно сбивать. Почему я и рассматриваю военное положение как точку опоры. Это именно та точка, и она направлена не только во вне, она направлена и во внутрь. Если у меня военное положение в селе, то у меня не может олигарх в это время кататься с охраной по дорогам с мигалками или чудить где-нибудь еще.

Що робити з пересленцями і тими, хто лишився в окупації?

Андрій Куликов: Все ж таки, щодо людей-переселенців і тих, хто залишився в окупації? Що їм пропонує кандидат Ригованов?

Руслан Ригованов: Мне очень часто задают вопрос: почему у кандидата-переселенца нет программы для переселенцев? Основной вопрос, который сегодня задают – дайте нам жилье. Ну вы получили сегодня квартиру, не дай Бог, там в Харькове или неважно где.

Андрій Куликов: А чого це – не дай Бог?

Руслан Ригованов: А потому что до Харькова сегодня от границы два часа езды. Вопрос: если мы не готовы отражать внешнюю агрессию, ваша квартира вас спасет? Не уверен. Следующий вопрос: вы вышли на улицу, не понравились милиции, вам поломали ребра. Вас это устраивает? Вас эта квартира спасает? Не спасает. Вы привели ребенка в сад. Вы уже с квартирой, вы уже не пользуетесь тем маленьким благом переселенцев, которое, кстати, спасло меня, и мы отдали ребенка в сад без проблем. У вас уже есть прописка, и вы уже, как все, должны стоять в очереди, и вы, как все, должны платить мзду. Спасет от этого наличие квартиры? Вы пришли на работу, а в вашей трудовой…

Андрій Куликов: Що врятує?

Руслан Ригованов: Здесь комплексная программа, то, что мы предлагали с 2014-го года.

Андрій Куликов: Хто — ми? Єдиний координаційний центр?

Руслан Ригованов: Да, Единый координационный центр разрабатывал. Во-первых, программа может быть только комплексной, программа в президенты, тем более. На сегодня есть децентрализация, на сегодня существует ряд программ европейский, государственных, бюджетных, не бюджетных — разных. Самое страшное, что деньги расходятся в разные стороны, может, и на хорошие дела, но от этого мало эффективности. Здесь собирание всего этого в одну копилку, в один фонд – раз, под жестким распределением — два, во избежание возможности нашими чиновниками воспользоваться этими деньгами — три.

И мое предложение — решение комплексное в этой части. У нас масса территорий, которые на сегодня подлежат развитию, масса. Выбираем территорию, которая подлежит развитию, строим там город. Если мы уже определяем, что мы в европейском развитии, мы участвуем в развитии агросектора — окей, высокотехнологический агросектор с «зелеными» технологиями, с экологической экономикой, и там уже конкурсным отбором — переселение людей.

Андрій Куликов: Але це буде подальша сегрегація, людей відсунуть від участі в тих громадах, в яких вони вже є.

Руслан Ригованов: Нет, не будет. Мы очень часто путаем. Вопрос был какой – возможности решений. Это один из пути решений. Второй путь решений – это в самих громадах. Но когда вы в громаду, у нас кстати 40% бюджета ДФРР (Державний фонд регіонального розвитку) не расходуется. Но в Державному фонді регіонального розвитку минимум 40% средств заложено, извините меня, на социальные вещи. Туда могут лечь те же ВПЛ (внутренне перемещенные лица – ред.) и решения по ВПЛ, и их включения в громаду: и жилье, и работа, и так далее.

У нас никто не может написать из чиновников, которые все время учат, правильно программу, чтобы получить эти деньги. Когда ты приезжаешь в громаду, а это факт и это уже пройдено, и говоришь – давайте мы сделаем это и это, они говорят, что им не надо. Потому что у меня вот там три рубля капает и там три рубля капает.

Андрій Куликов: Щось ви оговорюєтеся, може, гривні крапають, чи ви вважаєте, що рублі?

Руслан Ригованов: Я не оговариваюсь: «три рубля» — это номинально. «Три гривны» люди не воспринимают, как бы там не было. «Три рубля» — это понимание того, что люди воруют и воруют не для себя

Андрій Куликов: Частина запитань на наш Viber стосується того, що вас дуже мало знають. Наприклад, людина, як має псевдонім «Три трембіти» пише: «Хто це?». А постійний наш слухач Саша запитує: «Який ваш рейтинг?».

Руслан Ригованов: Меня действительно мало знают, и я говорю откровенно, что я иду и на осень, в том числе. Это реальная работа. Я с 1996-го года в политике, но в политике региональной. Я в политике неофициальной.

Андрій Куликов: Ви до «Сили людей» належали чи належите і зараз?

Руслан Ригованов: Нет, я к «Силе людей» сейчас не принадлежу, но входил в «Силу людей». Я ужасный не любитель публичности, я не публичности. Я — хороший орговик, я очень хороший орговик. Я — антикризисник, я хорошо решения делаю, принимаю, помогаю, решаю, нахожу выходы. Жизнь так толкнула, что пришлось идти уже в официальную политику. Я вижу, что уже нужно и можно, и это необходимо для того, чтобы что-то решить.

Рейтинги? Я приведу простой пример. Один из каналов, далеко не последний, пишет в переписке: «Мы хотели бы с вами поработать как с кандидатом в президенты». Окей, я к вам хорошо отношусь, я согласен с вами поработать и согласен даже вас прорекламировать. «Мы имели в виду другое», — говорят они.

Андрій Куликов: А що вони мали на увазі?

Руслан Ригованов: «Дайте нам денег, мы вас прорекламируем»

Андрій Куликов: Щодо грошей, до речі. Я прочитав сьогодні вчорашнє повідомлення, що троє з 44-х кандидатів у президенти досі не відкрили рахунки виборчих фондів, і там і ваше прізвище.

Руслан Ригованов: Да, знаю. Третий день у нас висит программа, просто мы в маленьком отделении открываем, сегодня уже вручную заполняли бланки, сейчас откроем. То есть чисто технический вопрос с «ПриватБанком», который из-за своего расположения имеет очень плохую интернет-связь.

Андрій Куликов: А де ви взагалі взяли 2,5 мільйони?

Руслан Ригованов: Есть обязательство по бизнесу. Пятилетнее обязательство по бизнесу по моей практике, по моей работе. То есть вывод предприятий из кризиса и привлечение последующих инвестиций.

Андрій Куликов: Скільки в нас насправді переселенців? Є багато читань: і один мільйон двісті тисяч, і один мільйон сімсот.

Руслан Ригованов: А сколько у нас всего жителей в Украине?

Андрій Куликов: Теж запитання, і все ж таки, ви самі з переселенців, ви з ними активно працюєте.

Руслан Ригованов: Давайте так: из активной части переселенцев, которые постоянно находятся на территории Украины — их не меньше миллиона. Очень многие из них не зарегистрированы, очень многие их них влились… и тут вопрос – кто-то может влиться, кто-то не может. Многие влились уже непосредственно в бизнес, в жизнь, в свои громады. Это около миллиона, плюс минус 100 тысяч. Еще порядка миллиона — мигрирующие туда-сюда, возвращающиеся. Из них 60%-70% — это пенсионеры, которые катаются через линию разграничения.

Мы этот вопрос пытаемся решить с 2014-го года, ну мы же должны… почему люди, живущие в России, получают украинскую пенсию, у нас же не разорваны договора пенсионных обязательств друг перед другом, да? Либо россияне получают здесь пенсию. А на оккупированной территории люди пенсии не получают. Я вам более того скажу, чтобы было понятно, что для меня это больной вопрос и я им буду заниматься. У меня папа с мамой не получают пенсии, потому что они сейчас переехали в Россию, потому что у папы был инсульт и нужно лечить, а там невозможно — в «ЛДНР» — лечить. Но он и не может поехать сюда для того, чтобы оформиться хотя бы по своему состоянию здоровья. Были варианты и «Красного Креста», и других разных вещей, ему предлагали, была готовность, и есть люди, но маєм те, що маєм.

Андрій Куликов: Процитую один з ваших попередніх виступів на Громадському радіо у 2016 році: «Ті переселенці, які виїхали на захід і в центр України, не повернуться». Ви і досі так вважаєте?

Руслан Ригованов: Да, каждый день процент людей, которые переехали, больше социализируется. Если не они социализируется, то их дети социализируется. Я утверждаю, что люди не будут возвращаться.

• Как по мне, мы могли бы спокойно воспользоваться пакетом документов, которые были по Чернобыльской зоне, сделать эвакуацию людей, там оградиться, а за пустую территорию уже и Россия воевать не будет

Андрій Куликов: А ким тоді заповнювати ті місця, які залишили люди з Донбасу?

Руслан Ригованов: А вот теперь по поводу Донбасса. Лично мое мнение, и я буду на нем настаивать: мы находимся там на грани экологической катастрофы. Я этот вопрос уже поднимал. На сегодня там час «Ч» может пробить в любой момент. Последствия? 175 объектов повышенной опасности. Из них половина – подземные хранилища. Из этих подземных хранилищ половина высокотоксикологические, и сложно понять последствия их разлива. Одного грамма хватает для того, чтобы «погасить» полностью реку. Как по мне, мы могли бы спокойно воспользоваться пакетом документов, которые были по Чернобыльской зоне, сделать эвакуацию людей, там оградиться, а за пустую территорию уже и Россия воевать не будет. И от этого уже шагать, выстраивая новую экономическую политику.

 Запитання на засипку

Церква відділена від держави чи церква є по суті ще однією владою в цій державі?

Як вам зараз живеться в Україні, як жилося п’ять рокі тому, і як ви бачите реалії, в яких житимете через п’ять років?

Чому Україна до сих пір не живе так, як живе Європа?

Чи допомогла б мовна реформа на сході якось вирішити воєнний конфлікт?

Як ви будете вирішувати конфлікт з Росією?

Руслан Ригованов: Церковь отделена от государства, согласно Конституции, но как базовый фундамент о создании единой Поместной церкви я полностью сторонник – ее нужно создавать и продвигать.

Почему Европа живет так, а Украина – так? Много факторов. Когда я пошел в кандидаты в президенты и об этом узнали, свои же переселенцы сразу же начали кидаться разными камнями. Вопрос простой: научимся радоваться друг за друга и помогать друг другу, быстрее будем в Европе.

Андрій Куликов: А яка в них до вас претензія?

Руслан Ригованов: Примерно те же самые вопросы, которые были. Но вместо того, чтобы задавать вопросы, было просто поливание.

Как жилось пять лет назад, как живется сейчас и как будет житься? Первое — пять лет назад лично мне до военного конфликта жилось хорошо, потому что был бизнес, были другие отношения, было все. На сегодня мне живется хуже, может быть, в материальном плане, но я не поменял своего отношения, я живу здесь, я сделал свой выбор, поэтому в этой части я доволен собой, и я счастлив. Как мы будем жить через пять лет? Когда мы перестанем друг в друга кидать камни и начнем работать вместе, у нас колоссальные возможности.

• Украинизация должна быть – это так, но она должна быть мягкой и культурной

Касательно мовной реформы, я не знаю, что человек имел в виду. Попытки забить постоянно клин в языковом вопросе, их можно решить. То, что украинизация должна быть – это так, но она должна быть мягкой и культурной. Но это политика, это идеология государства, и это игра в долгую. Сможет ли решить? Конечно, сможет. Украинизацию нужно делать комплексно, не только с языкового вопроса, а с восстановления маленьких частичек, пошагово. И не выкидывать того же Богдана Хмельницкого, вот все — он сегодня плохой, а Мазепа — хороший.

Не забывать о том, что полковое строение на тот момент и децентрализация сегодня — фактически мы где-то возвращаемся. Условия территориальной самообороны нам позволят защитить себя от агрессора. Давайте мы свою историю вытаскивать, находить лучшее и все формировать – это именно как украинский контекст. Подавать это все и разносить. И здесь мова является одним из фундаментов, составляющих развитие украинского государства.

Касательно конфликта с Россией. Первое – формирование территориальной самообороны, комплексной. Эта территориальная оборона должны быть и милицией, и военными частями на принципах НАТОвских батальонов, и одновременно МЧС, и так далее.

Андрій Куликов: Себто припинення конфлікту або війни через зміцнення обороноздатності?

Руслан Ригованов: Это первый вопрос. Второе – мы проводим аудит и подымаем вопросы экономики. Когда мы решаем два вопроса (первый – что мы в состоянии отразить, второй — что мы в состоянии, за что отразить), тогда с нами начнут разговаривать, и мы возвращаемся к Будапештскому меморандуму и предъявляем претензию. Сегодня нашу претензию не услышат, мы — никто. Но мы ее должны предъявить.

Андрій Куликов: Наступне запитання від коаліції правозахисних організацій «Правозахисний порядок денний», які презентували 10 незручних, як вони вважають, запитань до кандидатів в президенти. «Чи підтримуєте ви заборону російських фільмів, розповсюдження книжок, виданих в Росії, блокування російських телеканалів та соціальних мереж?»

Руслан Ригованов: Вот огульно — нет. Я хочу сказать, что все реформы, которые проводил Кремль за всю свою историю существования, проводили украинские специалисты, приглашаемые с Киево-Могилянки и так далее. Так вот нам нужно взять лучшее, перевести на наш контекст, вложить нашу ментальность и это использовать. Мы можем даже самое плохое у них взять, но использовать это и показывать, почему это плохо, и учить на этом.

• Нам нужно взять лучшее в России, перевести на наш контекст, вложить нашу ментальность и это использовать

Питання на Viber: А «Прямий» вас кличе?

Руслан Ригованов: Ні, ни «Наш», ни «Прямий», ни «1+1» — ничей.

Андрій Куликов: Ваше ставлення до розвитку Суспільного мовлення?

Руслан Ригованов: Я сторонник развития любых структур, которые будут основываться на кооперации внутренней, на нашей кооперации, на самообразовании. Такими методами мы все-таки придем к республике.

Андрій Куликов: Суспільне мовлення на противагу державному, яке в нас було?

Руслан Ригованов: Мы до сих пор не определились: мы хотим жить в государстве или республике? Давайте мы сегодня по сегодняшнему текущему моменту поставим, что у нас есть государственное, есть кланово-олигархическое, есть Суспільне. Так вот, для того, чтобы перебить влияние первого и второго, что мы должны сделать как общество? Максимально помочь развиться Суспільному. Экономика!

Резюме

Андрій Куликов: Підбийте підсумок тим запитанням, які ви почули і від мене, і від наших слухачів та користувачів сайту.  

Руслан Ригованов: Я рад тому, что с разных сторон и с разных мест поступают вопросы, это говорит и широте охвата. Вопросы разные, вопросы с разных социальных групп, с разных социальных категорий, и это говорит о том, что люди все равно ищут, на кого поставить. Это подтверждает, что на сегодня, несмотря на рейтинги тех или иных кандидатов, по нашим подсчетам от 60% до 70% людей, даже которые сказали, что кого-то выбрали, не выбрали сегодня. И они ищут.

Сегодня прозвучали вопросы касательно будущего. То есть люди задумываются о будущем, особенно это звучало у молодежи. Если она задумывается о будущем здесь, это говорит о том, что у нас есть потенциал, на кого опираться здесь и куда дальше развиваться.

Програма «Свобода вибору» виходить за підтримки Медійної програми в Україні, яка фінансується Агентством США з міжнародного розвитку (USAID) і виконується організацією Інтерньюс (Internews).