В Крыму наблюдаем «ковровые бомбардировки» гражданского общества — Полозов

Адвокат Николай Полозов в программе «Киев-Донбасс» рассказал о своем расследовании в деле погибшего ветерана крымскотатарского движения Веджие Кашка и о преследованиях крымских татар в оккупированном Крыму. С правозащитником общалась ведущая Громадського радио Татьяна Курманова.

Вы вернулись с заседания ОБСЕ. Удалось ли вам рассказать о том, как сейчас нарушаются права крымчан?

— Буквально накануне я вернулся из Варшавы, где проходит конференция по человеческому измерению в рамках сессии ОБСЕ. Там я говорил о проблемах, которые существуют в оккупированном Крыму. Помимо меня, туда приехали родственники жертв оккупации, в частности отец Эрвина Ибрагимова, похищенного два года назад, супруга и мать двух украинских политзаключенных — Мустафы Дегерменджи и Бекира Дегерменджи.

Удалось высказаться относительно ситуации в Крыму в условиях оккупации, были подняты вопросы относительно де-факто запрета на свободу собраний, были подняты вопросы относительно политического преследования людей из-за их патриотической позиции по отношению к Украине. Большинство этих людей — это крымские татары, которые сейчас находятся фактически под катком репрессий с применением пыток. В рамках сайд-ивента, посвященного пыткам, я рассказывал о тенденциях, которые существуют в Крыму, когда российские карательные органы, в том числе ФСБ, Центр противодействия экстремизму, применяют пытки электричеством, водой для того, чтобы фабриковать уголовные дела.

Это были зафиксированные факты? Часто с российских СМИ звучит месседж, что заявления о пытках — это украинская пропаганда.

— Безусловно, это зафиксированные факты. Части жертв пыток удалось выбраться из Крыма, они находятся в Украине в безопасности. Они на своем личном примере рассказывали о том, какие пытки применяются, каким образом они применяются. Если во всем цивилизованном мире пытки со стороны силовиков — это некий эксцесс, то в России это сознательный тренд, который одобряется властью.

Вы ведете дело погибшего ветерана крымскотатарского движения Веджие Кашка. Не так давно Киевский райсуд продлил арест обвиняемым по делу Кашка. Это Бекир Дегерменджи, Асан Чапух, Казим Аметов и Руслан Трубач. По версии следствия, они вымогали крупную сумму денег у гражданина Турции, они же утверждают, что дела были сфабрикованы, арест политически мотивирован. Вы ведете самостоятельное расследование. К каким результатам вы пришли?

— Сын Веджие Кашка попросил меня начать это расследование после того, как российские следственные органы отказались возбуждать уголовное дело по факту ее смерти. Это было обусловлено тем, что буквально через 15 — 20 минут после задержания ее российскими силовиками (некоторые из них — бывшие сотрудники украинского «Беркута») она погибла. Когда российский следователь расследовал ее гибель, он обратился в Росгвардию с официальным запросом, с просьбой провести служебную проверку по действиям этих сотрудников, указать, что именно произошло. Росгвардия ответила, что это государственная тайна в рамках закона по борьбе с терроризмом. Когда была назначена судебно-медицинская экспертиза, эксперты не смогли ответить на вопрос, имелась ли причинно-следственная связь между действиями сотрудников Росгвардии и ее гибелью.

Моё независимое расследование столкнулось с жестким противодействием российских властей в Крыму. Только материалы проверки, которую провел следователь, я смог получить спустя лишь 6 месяцев после окончания расследования этого дела. Мне до сих пор не предоставили видеозапись, которую осуществляло ФСБ во время задержания, и видеозапись вскрытия Веджие Кашка. В рамках моего расследования буквально по крупицам приходится собирать информацию. У меня уже есть достоверная информация, свидетельские показания о том, что в отношении Веджие Кашка применялась физическая сила. Ее ударили прикладом автомата. Кроме того, у меня есть информация, что на теле Веджие Кашка существуют повреждения, которые не отображены в экспертизе.

Если дело дойдет до эксгумации, то это сразу будет четко и понятно. Чтобы обжаловать действия следователя, связанные с возбуждением уголовного дела, необходимо провести альтернативную судебно-медицинскую экспертизу. Я уже нашел эксперта в России. Возможно, еще одна экспертиза будет проводиться в Украине. Чтобы ее провести, необходимо собрать еще материалы. В настоящее время я этим занимаюсь.

Важно понимать, что эта деятельность вряд ли принесет серьезный успех в рамках российской юрисдикции, эта работа прежде всего направлена на сбор необходимой информации и на последующую ее передачу в международные инстанции.

У меня сложилось впечатление, что задачи убить ее не было, но непропорциональное применение силы к этой женщине повлекло такие трагические последствия.

С чем вы связываете то, что под арестом находятся Бекир Дегерменджи, Асан Чапух, Казим Аметов и Руслан Трубач?

— Гражданин Турции фактически мошенник, который обманом у Веджие Кашка выудил эти деньги. Ее друзья готовы были ей помочь. Даже по российским законам эти действия не могут считаться вымогательством, поскольку вымогательство для себя. Когда в интересах кого-то требуешь вернуть долг, это гражданско-правовые отношения. В самом жестком случае это может быть самоуправство. Там совершенно другие сроки. В процессуальных документах черным по белому написано, что они являются участниками запрещенной экстремистской организации Меджлис, то есть фактически после запрета Меджлиса российские власти пытаются уничтожить те органы, которые там оставались, пытаются нейтрализовать людей, которые имели отношение к Меджлису. Все четверо принимали активное участие в общественной жизни в Крыму, неоднократно посещали судебные процессы, все они в феврале 2017 года приезжали в Москву и принимали участие в марше памяти Бориса Немцова, когда мы шли большой колонной с крымскотатарскими флагами. Это просто месть за их активную политическую позицию, своего рода акт устрашения по отношению к другим крымским татарам.

Репрессии не останавливаются. Фактически каждый день мы слышим о новых обысках. Все это является продуманной стратегией, репрессивной внутренней политикой по отношению к крымским татарам. Не сумев заполучить их лояльность, российские власти начали запугивать, прежде всего для того, чтобы те добровольно покинули Крым. В XXI веке уже нет возможности посадить всех за 24 часу в «теплушки» и отправить в Сибирь, но такими точечными репрессиями, которые по сути являются «ковровые бомбардировки» гражданского общества в Крыму, российские власти пытаются запугать крымских татар и лишить их возможности хоть как-то сопротивляться действиям российской власти.

Каковы шансы на освобождения для Владимира Балуха с учетом российского нововведения, что год в СИЗО засчитывается за полтора года в колонии?

— С Владимиром Балухом очень тяжелая ситуация в силу того, что после оккупации в Крыму последовательно уничтожается все украинское. Любое проявление патриотизма крайне жестоко карается, чтобы не было повадно остальным. Даже если подойдет срок, нет гарантий того, что ему не придумают новое уголовное преступление просто для того, чтобы продолжать его мучить.

В случае с Романом Сущенко есть надежда на обмен на Кирилла Вышинского, потому что в его фигуре Кремля крайне заинтересован, а здесь по принципу журналист — журналист. Такой обмен более реалистичен, чем обмен Сенцова на Вышинского.

Как вы сейчас оцениваете положение в Крыму?

— Ситуация не становится лучше, каток репрессий продолжает катиться и давит все новые и новые судьбы. Я боюсь, что ситуация не будет улучшаться в ближайшее время. Добавляются проблемы с экологией. Коренное изменение ситуации возможно в случае коренного изменения в самой России при каком-то переформатировании власти, иными словами, если Путин так или иначе уйдет, вопрос освобождения Крыма, может быть, станет актуальным.

Аудиоверсию разговора слушайте в прикрепленном звуковом файле.