В прифронтовых селах остались, в основном, пенсионеры

Село Широкино — одна из «горячих» точек в мариупольском направлении. По дороге к селу практически не встретишь людей в «гражданском». Это последний рубеж, подконтрольный украинским силовикам. За блокпостом заканчивается жизнь и начинается боевая зона. Чем живет прифронтовой поселок, узнавали наши корреспонденты. 

 Скоро месяц, как боевики массировано атакуют поселок Широкино. Там постоянно идут танковые и стрелковые дуэли. Работают и снайперы. Один из бойцов полка «Азов» рассказал, как боевики открывают огонь.

«Важки міномети, також танки є у них, з яких вони постійно обстрілюють і СПГ, і АГС. Також важки кулемети є, ми можемо відповідати лише від стрілецької зброї. Прі команді ми готові піти в наступ на Широкино. Зачистити Саханку, Новоазовськ. Але перемир’я нам зв’язало руки і воно у нас зараз діє більш проти нас, чим нам допомагає», — рассказывает боец с позывным «Шульц».

 

Военные наблюдали передвижение по селу нескольких российских танков. В то время, когда украинские военные очищали территорию от диверсантов, боевики подумали, что они на них наступают и отвели свою технику на другой фланг. Тем самым, оттянули технику назад. Однако в то, что они увели ее согласно «минским договоренностям», бойцы не верят.

«Это были автомобили, также было видно, что есть миномет. Отводили в сторону Саханки.  Там идет постоянное накопление живой силы, техники, также там есть большое количество танков, порядка 30 танков видели точно», — говорит боец Нацгвардии с позывным «Скрипач».

Тяжело и в прифронтовых селах: Пионерском, Бердянском и Лебединском. В частности, в Лебединском проживало около тысячи людей. Сейчас — в десять раз меньше. Снаряды от мин залетали как в дома, так и в огороды. И поэтому все, у кого была возможность выехать, покинули родной очаг. Остались тут, в основном, пенсионеры. 82-летняя пенсионерка Мария, вспоминает – такого страха не испытывала и во время второй мировой войны.

 

«Стріляють, бомблять, а ховаться надо, боюся, щоб не вбили. Смерті боюся, аби вмерти своєю смерті. Господі, коли це мирнийчас буде, щоб спокійно лігти спать, чи вийти на двір. А то неспокійно, як десь начне. Уже тебе так теліпає», — рассказывает пенсионерка.

Село Лебединское. Во дворах школы и детского сада пусто. Учить и воспитывать некого. Люди массово повыезжали. А оставшимся ехать некуда. В селе работает только один киоск. Остальные все закрыты на замок. Два раза в неделю привозят хлеб. Из-за обстрелов в селе повреждена линия электропередач. Уже как месяц тут нет света.

«Світла немає більше місяца, подзвонити нема де, бо телефон нема де зарядити. Хочаб світло давали, щоб зарядити. Який тут садочок, тут немає нікого, люди вже повтікали. Півтора місяца світла немає. Потемніло — лягаєм, посвітліло — встали. Лампи керосинові, звичайно», — рассказывает жительница Лебединского Варвара.

Местным надоело жить в постоянном страхе. Ждут скорейшего прекращения огня со стороны агрессора. Хотя жители, в основном, пенсионеры, они точно знают, в какой стране хотят жить: «В Україні, нікуди не хочу, ніяких ДНР, МНР, бо вони мені 100 лет не потрібні. Жили спокійно, добре були, де вони взялися? таке горе, що немає тепер місця».

Айсель Сафина для Громадського радио