Российский журналист рассказал, почему «развалилось» дело Литвинова в РФ

«Сергея Литвинова задержали летом 2014 года в Ростовской области и обвинили в 39 убийствах мирных жителей и изнасилованиях, якобы совершенных в Луганске во время конфликта украинской армии и сепаратистов самопровозглашенной «ЛНР». Выглядевшее совсем уж фантастическим обвинение до суда не дошло: Следственный комитет России заявил, что Литвинов оговорил себя. Сам он утверждает, что был вынужден придумывать детальные показания об убийствах под пытками», — пишет журналист и добавляет: «Правозащитники уверены, что Литвинова российские власти использовали, чтобы обвинить в военных преступлениях украинских политиков Арсена Авакова и Игоря Коломойского (так же как Карпюка и Клыха — для обвинений в адрес Арсения Яценюка), но потом передумали. Несмотря на абсурдность дела, отпускать его из-под стражи никто не собирается», — напоминиаею преисторию журналист Радио.Свобода Антон Наумлюк.

Сейчас украинца Сергея Литвинова обвиняют «всего лишь» в грабеже: по мнению следствия, летом 2014 года он вместе с двумя «неизвестными украинскими военными», угрожая оружием, отнял у гражданина России Александра Лысенко, проживавшего в Луганской области, два автомобиля. Дело рассматривается в Тарасовском районном суде Ростовской области. При этом адвокат Литвинова Виктор Паршуткин, ходатайствуя в четверг о прекращении дела, заявил: «Дело политически мотивировано, оно было возбуждено с целью разжигания войны, вражды и ненависти между народами России и Украины».

В то же время журналист напоминает, что до 25 ноября 2015 года спикер Следственного комитета РФ Владимир Маркин называл Сергея Литвинова не «грабителем», а бойцом батальона «Днепр-1», якобы убившем 39 человек, в том числе 12-летнюю девочку, и изнасиловавшем 8 женщин. 

«Однако, уже в конце прошлого года подозрения в массовых убийствах и изнасилованиях с Литвинова были сняты: все «убитые» и «изнасилованные» оказались выдуманы, а психолого-психофизиологическая судебная экспертиза показала, что украинца пытали», — пишет Антон Наумлюк.

«25 февраля очередное заседание по делу Литвинова состоялось в Тарасовском районном суде Ростовской области. Подсудимого завели в зал в наручниках, которыми он был пристегнут к приставу. На вопрос, не против ли он, чтобы журналисты проводили фотосъемку, украинец, целуя бумажную иконку в руках ответил: «Не против, я православный человек, что мне скрывать»; и попросил судью ознакомиться с письмами поддержки, которые прислали ему в последнее время. «Посмотрите, мне даже Папа Римский написал», — удивил всех Литвинов. Письмо действительно оказалось из Италии, от редакции «Радио Ватикана». Судья Светлана Шаповалова посмотрела его, но приобщать к делу, как просил Литвинов, не стала», — рассказывает журналист о ходе судебного заседания.

Процесс по делу Сергея Литвинова начался месяц назад, но обвинительное заключение прокурор смог зачитать только сегодня. До этого суд три раза собирался на предварительные слушания и еще несколько раз, чтобы решить, нужен ли подсудимому еще один адвокат (нынешний, Виктор Паршуткин, допускает, что его таким образом пытались «оттеснить от дела»). Литвинов пожелал, чтобы его дело рассматривал Ростовский областной суд с помощью коллегии присяжных. Для этого украинец и его адвокат пошли на значительный риск и ходатайствовали переквалифицировать обвинение на 356 статью УК РФ: «Применение запрещенных средств и методов ведения войны» с возможным наказанием в виде срока лишения свободы до 20 лет. Сейчас Литвинова обвиняют лишь в грабеже и ему грозит максимально семь лет тюрьмы. По мнению Виктора Паршуткина, единственный способ добиться адекватного рассмотрения политически мотивированного дела — суд присяжных, который можно требовать лишь при ужесточении обвинения: «Суд присяжных больше гарантирует права подзащитного и есть больше шансов для оправдательного приговора».

«В обвинительном заключении указано, что с апреля 2014 года по 15 февраля 2015 года на территории юго-востока Украины происходил вооруженный конфликт немеждународного характера между ополчением самопровозглашенной Луганской и Донецкой «народных республик» с одной стороны и «Национальной гвардией» и Вооруженными силами Украины с другой стороны, — отмечает Паршуткин. — И если это (грабеж в соучастии с двумя неизвестными военнослужащими — РС) не жестокое обращение участников вооруженного конфликта с гражданским населением, то что тогда можно назвать им?».

Статья о «недопустимых средствах и методах ведения военных действий» уже фигурировала в деле Литвинова. Он был задержан сотрудниками ФСБ в августе 2014 года в Ростовской области, куда, по мнению следствия, явился из села Камышного Луганской области, чтобы вылечить воспалившийся флюс. До этого Литвинов, по первой версии следствия, находился в составе батальона «Днепр-1» и «проводил карательные расстрелы мирного населения Луганской области».

«После того, как мы разместились в палаточном лагере, М. отозвал Ш. в сторону, и сообщил последнему, что нам необходимо также путем убийств проводить зачистку мирного населения поселка Макарово, о чем мне сразу же рассказал Ш., — записано якобы со слов Литвинова в его протоколе допроса. — Также Ш. пояснил мне, что М. приказал проводить зачистку населения, а именно женщин и детей, как пояснил М. и мне передал Ш. — «чтобы больше эти суки не плодились». То есть, как я понял, приказ о совершении нами указанных действий был направлен исключительно на ухудшение демографической обстановки среди русскоязычного населения». Дальше следует несколько десятков страниц текста с подробным описанием убийств и насилия. Подписан протокол следователем СК РФ А. Подопригором», — рассказывает журналист.

По его словам, почти сорок описанных подобным образом «изнасилований» и «убийств» так и не стали основанием для обвинения. 25 ноября 2015 года уголовное преследование по ним было прекращено, а Владимир Маркин заявил, что Литвинов во время следствия оговорил себя. Следственный Комитет, по словам Маркина, «провел кропотливую работу» и выяснил, что указанных жителей Луганской области «не существовало».

Эксперты комиссии, которая проводила психолого-психофизиологическую экспертизу Литвинова, указали, что его подпись под протоколом с описанием убийств и насилия поставлена под пытками:

«В ходе психофизиологического исследования с использованием полиграфа 73% психофизиологических реакций Литвинова свидетельствуют о том, что он подвергался физическому и медикаментозному воздействию (пыткам) с целью дачи признательных показаний об участии в карательных операциях батальона «Днепр»», — говорится в заключении.

Результаты экспертизы приобщены к материалам дела. 

В базе Let My People Go Ukraine находится два дела о «незаконных методах ведения войны», — это дела Савченко и Литвинова, — отмечает киевская правозащитница Мария Томак. — Но Савченко хотя бы реально воевала, принимала участие в боевых действиях. А Литвинов — обычный селянин, человек даже без политических взглядов».

По мнению адвоката, уголовное дело Литвинова стоит в одном ряду с делами Савченко, Сенцова-Кольченко и другими, появившимися во время военного противостояния России и Украины. «Эти судебные дела появились по инерции, когда шло противостояние. Раз уж мы их так долго расследовали, давайте доведем до конца. Все, и в России, и в Украине понимают: продолжение этих процессов сейчас — большая ошибка», — отмечает Паршуткин. 

Через год после задержания Литвинова сотрудниками ФСБ, когда стало понятно, что обвинение «в геноциде русскоязычного населения» разваливается, в деле появился российский гражданин Александр Лысенко. Он заявил, что летом 2014 года Литвинов с двумя неизвестными украинскими военными похитили у него в селе Колесниковка два автомобиля, а его самого избили и угрожали оружием.

«Все письменные материалы обвинение успело представить суду за одно заседание. Среди них — документы на машину, заявление Лысенко, которое он принес 11 июня 2015 года, и протокол очной ставки между ним и Литвиновым. Во время нее Лысенко рассказал: «Я знаю Сергея Литвинова. В один из дней в июне 2014 года ко мне приехали несколько человек, в том числе и он. Напали на меня, угрожая автоматами. После этого спросили у меня ключи от автомобилей, я сказал, что они на веранде. Они взяли их и забрали два автомобиля. УАЗ был на ходу, а у второго не было аккумулятора, и они его отбуксировали с помощью УАЗ». Литвинов во время очной ставки показал: «Никогда не видел этого человека. С показаниями я не согласен, преступления этого не совершал, с представителями украинских военных и Нацгвардии не контактировал». Такую же позицию он занял и на судебном заседании. «Я по этому обвинению вообще не при делах, — заявил судье Литвинов. — Не знаю, что такое навесили на меня. Прошу, ваша честь, это неправда. Я невиновен», — пишет Антон Наумлюк.

Потерпевший Александр Лысенко в суд не явился и, по словам адвоката, участвует в процессе крайне неохотно. По запросу Литвинова генконсульство Украины прислало ему информацию о том, что, судя по данным пограничной службы, Лысенко покинул Украину 27 февраля 2014 года и больше границу не пересекал, то есть летом, когда Литвинов и военные якобы угнали два автомобиля и избили Лысенко, последнего в стране вообще не было. В ответ обвинение заявило, что кусок границы не контролируется Украиной, и Лысенко вполне мог пройти через территорию «ЛНР».

«С машинами, которые якобы угнал Литвинов, тоже не все ясно. Opel принадлежит, судя по информации ГАИ, предоставленной Генконсульством Украины, жителю Молодгвардейска, с регистрации снят еще в 1997 году, а номер, указанный в заявлении Лысенко относится к другой машине, числящейся в розыске. УАЗ и вовсе до сих пор числится за жителем Луганска. Из документов на машину Лысенко представил только полис обязательного страхования, но почему-то на имя Александра Лысенко — гражданина Украины, хотя сам по документам является россиянином», — пишет журналист.

«Адвокат Виктор Паршуткин в самом начале процесса заявил ходатайство о прекращении дела, указывая на все эти противоречия, но судья его не поддержала, так же как и собственный отвод, который ей заявил адвокат. Короткое заседание закончилось по просьбе прокурора, который предложил дождаться выступления потерпевшего, а не зачитывать его показания. Когда судья огласила решение, Литвинов начал возмущаться, прокурор улыбался. «Чего он смеется?  — не выдержал Литвинов. Он все сфабриковал. Лысенко с ними заодно. Эта … в больнице лежала. Я прошу увести меня, не собираюсь слушать заседание. Прокурор, чего вы смеетесь. У вас дети есть? С вами нормально православный человек общается», — рассказывает журналист о судебном заседании.

«Такие дела служили оправданием действиям России в отношении Украины на Донбассе, — говорит правозащитница Мария Томак. Она съездила в родное село Литвинова, где пообщалась с родными и теми, кто знал его лично, и убедилась, что украинец не имел никакого отношения к вооруженным силам страны. — Именно это является главной стратегической целью появления этого дела. И я не уверена, что нет еще таких же дел, о которых мы пока не знаем. Потому два дела для управления СК слишком мало», — резюмирует журналист словами правозащитницы.