facebook
--:--
--:--
Включить звук
Прямой эфир
Аудионовости

Кому нужен «Доступ до правды» на Донбассе?

Как помочь украинцам в общении с властью?

1x
--:--
--:--
Примерное время чтения: 5 минут

Активисты ресурса «Доступ до правды» ездили на прифронтовую Донеччину и Луганщину, чтобы научить местных жителей писать информационные запросы в органы власти. Подробнее об этом рассказывает журналистка ресурса «Доступ до правды» Леся Ганжа.

Анастасия Багалика: Что побудило вас поехать и объяснить местным жителям, что такое информационные запросы и как их писать?

Леся Ганжа: Это уже не первый визит «Доступа до правды» на Донбасс и на прифронтовые территории. У нас есть проект, в котором мы пытаемся за один стол усадить местных активистов, журналистов и власть. У нас есть поддержка от NED – фонда, который поддерживает инициативы по развитию демократии, для того, чтобы поездить по Украине и посмотреть, чем живут чиновники, активисты и журналисты.

Мы уже были во Львове и Черновцах. В Черновцах был запрос на такой формат общения, а во Львове его не было. Тогда мы решили посмотреть, что же на востоке – в Славянске и Красноармейске. Индикатором для нас была ситуация именно в Красноармейске. Мы приехали и для того, чтобы нас принять, коворкинг «Вільний простір» открыли на день раньше. Мы привезли плакаты с выставки «Стоп цензуре». В этом году этот конкурс был посвящен теме коррупции и свободы слова. Люди попросили нас оставить плакаты. Им очень понравилось, они хотели повесить их перед мэрией. Мы увидели настолько высокую активность в Красноармейске, что мы осознали правильность своего пути.  

Третий визит состоялся по запросу Олега Ткаченко ­– пастора церкви «Добрая весть». Он попросил приехать и рассказать о запросах на информацию детям Марьинки. 

Андрей Куликов: Где в Северодонецке и Константиновке вы встречались?       

Леся Ганжа: В Северодонецке у нас была встреча в Кризисном медиацентре, а в Константиновке – в Центральной библиотеке. Конечно, аудитории были разные.  В каком-то смысле место диктует, кому приходить. В Кризисном медиацентре были, в основном, журналисты, в библиотеке – граждане.

Анастасия Багалика: Что волнует людей?

Леся Ганжа: Их вопросы достаточно локальны. Как мне показалось, важно другое. После окончания встречи в Северодонецке одна женщина сказала: «Вот вы приехали, все это рассказали, и мы вам очень благодарны, но вы уезжаете и что нам с этим знанием теперь здесь делать?». Понятно, что, когда человек пишет запрос относительно ремонта дороги, его не так интересует, почему она не отремонтирована, как то, чтобы ее наконец-то отремонтировали. Путь от запроса к результату запроса является достаточно сложным. Наши визиты были направлены больше на моральную поддержку людей.

Анастасия Багалика: Чем путь от запроса к результату запроса отличается в Киеве и Константиновке?

Леся Ганжа: Я думаю, что ситуация общая. Оба Майдана расшевелили людей. В Киеве есть больше инициаторов, которые готовы объединяться, а там человек может оказаться одним в поле воином. Наша активистка Виктория, которая помогала нам в Константиновке, работает на коммунальном предприятии. Она говорила, что руководит 17 людьми, но за Украину она одна. Наши «гастроли» – это все-равно поддержка, пусть даже моральная.

Анастасия Багалика: Как отличается реакция чиновников на обращения людей в Киеве и в прифронтовой зоне?

Леся Ганжа: Из всех приглашенных чиновником к нам пришел только один чиновник из Константиновки. Эта женщина спросила, может ли она не отвечать на информационные запросы учитывая то, что у нее не так много рабочего времени. Конечно, речь может идти и о злоупотреблении правом. Система не защищена от злоупотребления правом на получение информации.

Андрей Куликов: Есть ли какой-то онлайн-ресурс, на который можно зайти и научится составлять информационные запросы?

Леся Ганжа: Наш сайт называется «Доступ до правды». Там есть сервисная платформа, с помощью которой можно отправить запрос в любой орган власти.

Андрей Куликов: Вы сказали, что на ваши встречи пришла только одна чиновница. Возможно остальные чиновники в Северодонецке были заняты на более важном мероприятии? Там была министр науки и образования Лилия Гриневич. В связи с этим мне рассказывали интересную историю о выставке плакатов.

Леся Ганжа: Возможно. Мы действительно собирались открывать выставку плакатов, но в связи с выступлением Лилии Гриневич ее попросили снять.

Андрей Куликов: С чем в таких городах ассоциируют «Доступ до правды»?

Леся Ганжа: Ни с чем. У меня нет 100% уверенности, что о нас знают. Если говорить о наших постоянных читателях, в какой-то момент у нас было опасение, что нас будут ассоциировать с сайтом об архитектуре, потому что один из самых громких наших проектов – проект поиска исторических собственников домов в Киеве. Мы показывали и то, кто и как отвечает на запросы, а также рассказывали, где можно проверять информацию из ответа на запрос, которую по журналистским стандартам и проверять-то не нужно.

Сейчас мы будем запускать второй большой проект – это серия расследований о проблемах, которые существуют на прифронтовой территории, на Донбассе и в зоне АТО.

Андрей Куликов: Какие изменения произошли с самыми актуальными проблемами на этих территориях? 

Леся Ганжа: Я не понимаю, как люди в Марьинке и Красногоровке будут зимовать. Там очень много разрушенных домов, а строительство решением Кабмина заморожено.

Анастасия Багалика: Ситуация на прифронтовых территориях консервируется или развивается в какую-то сторону?

Леся Ганжа: О консервации говорить сложно, потому что обстрелы продолжаются. Пока есть обстрелы, есть разрушения, каждое разрушение – это огромная проблема. Чья-то разрушенная квартира – это чья-то разрушенная жизнь. Сейчас речь идет о стабильности разрушения.

В последний визит я увидела проблемы, которых не замечала раньше. Например, что делать тем детям, которые поступили в техникумы, но не успели закончить образование? У них дилемма: получить диплом «ДНР» или, как они говорят, потерять 2-3 года. Мне рассказывали, что на всю Авдеевку только 2 человека смогло перевестись.

Андрей Куликов: Какой вопрос вам наиболее часто задают люди, которых вы там встречаете? Какой вопрос вы задаете им чаще всего?

Леся Ганжа: Меня часто спрашивают: «Что у вас там в Киеве говорят? Когда все это кончится?». Мы часто спрашиваем, кто стрелял. Это вопрос, на которой люди, которым ты его задаешь, ответить не могут. 

Поделиться

Может быть интересно

Россия перемещает гражданских заложников глубже на свою территорию: в Чечню, Мордовию, Удмуртию — Решетилова

Россия перемещает гражданских заложников глубже на свою территорию: в Чечню, Мордовию, Удмуртию — Решетилова

Контрабанда, эмиграция, бои за Киевщину: история Алексея Бобровникова

Контрабанда, эмиграция, бои за Киевщину: история Алексея Бобровникова

«Упало все», а не только «Киевстар»: как роспропаганда атаковала на этой неделе

«Упало все», а не только «Киевстар»: как роспропаганда атаковала на этой неделе