В украинских вооруженных силах пост-советская модель, — Жданов

В студии работают журналистки Наталия Соколенко и Елена Терещенко.

Елена Геращенко: Ирина Геращенко написала о срыве договоренностей об обмене пленными. Вопрос ч пленными не решается уже который раз.

Олег Жданов: Он и не будет решаться. Заложники — это самая дорогостоящая «валюта» для сепаратистов. Пока у них пленные — преимущество на их стороне, они могут диктовать условия, на которые мы вынуждены соглашаться. И они будут делать все, чтобы их не отдать. И те пленные, которые у них уже есть, приобретают все большую и большую ценность.

Елена Геращенко: Сегодня в дневном эфире «Киев-Донбасса» мы обсуждали мобилизацию. Прокомментируйте это, пожалуйста.

Олег Жданов: У президента нет позиции, поэтому ее нет и у Генштаба. Сейчас воинские части укомплектованы приблизительно на 80%. До Пасхи должны уйти 45 тысяч, 20 уже набрали, это только половина некомплекта, плюс к тому, который был. Внутренний резерв обеспечивается за счет батальонов, которые несут внутреннюю службу. И в таких батальонах остается минимум людей, он не готов, мы так играемся с боеспособностью частей.

Наталия Соколенко: Почему так происходит?

Олег Жданов: Это боязнь непопулярных мер. Седьмая волна мобилизации не понравится обществу. Только из-за этого идет игра с боеспособностью частей.

Елена Геращенко: Какого типа мы армию получим и какую мы можем позволить?

Олег Жданов: Даже за два года активных боевых действий у нас нет понятия о модели вооруженных сил. У президента нет позиции в военной политике. Разговоры о стандартах НАТО вообще умерли в обществе, они практически забыты. У нас пост-советская модель, та же оргштатная структура, но мы переходим на контракт, как-то наполнили силы спецопераций.

Наталия Соколенко: Какая концепция построения армии могла бы подойти Украине?

Олег Жданов: Существует три основных типа вооруженных сил в мире: контрактно-резервный (Израиль), резервный (Швейцария), контрактный (Германия). Нам больше всех подошла бы модель армии немецкого Бундесвера — боеготовой армии, способной в любой момент подняться и выполнить боевую задачу с небольшим резервом для восполнения потерь.

Елена Геращенко: Создается впечатление, что западные партнеры больше обеспокоены сдерживанием Эрдогана, а не Путина. Почему так?

Олег Жданов: Выход России из Сирии — это демарш. Они столкнулись с сильными армиями и поняли, что шансов у них нет. Реально улетела небольшая часть армии, основная же осталась там. Не следует забывать и о решающей роли Турции в этой войне, она показала, что готова вести гибридную войну.

А Россия за последние 20 лет провела пять таких военных конфликтов, которые повисли у нее на шее. А Карабах — это раскачивание ситуации Россией, но она там проиграла по сути. Они даже побоялись ввести туда свой миротворческий корпус.

Наталия Соколенко: Почему российская армия оказалась несостоятельной? Там ведь тоже проводили реформы в армии, заменили командный состав.

Олег Жданов: Эффект был довольно хороший. У них еще лет десять назад была написана очень хорошая программа развития вооруженных сил, чего не было у нас. Там были прописаны утилизация старого и разработки нового вооружения.

И главным глобальным результатом для нас будет Балтийско-Черноморский союз, он станет главным хабом между Европой и странами бывшего СССР. Кто вложит туда деньги, будет влиять на весь Евразийский континент.