На связи — заместитель министра внутренних дел Антон Геращенко и координатор проектов Центра прав человека ЗМІНА Маргарита Тарасова.
Антон Геращенко: По данным ГПУ, офиса, который занимается вопросами борьбы с пытками в правоохранительных органах, сегодня в Украине открыто только 9 уголовных производств по пыткам. Если учесть, что в стране работает около 120 тысяч полицейских, эти данные относительно невелики. Мы хотим, чтобы насилие было равно нулю, но мы помним, что сама по себе работа полиции связана с насилием. В любой стране мира есть случаи, когда сотрудники полиции «слетают с катушек». Но за это должно быть наказание.
Когда 7 лет назад во Врадиевке произошла ситуация, когда женщину хотели изнасиловать и убить сотрудники полиции, то три дня этот факт скрывался. После начала уголовного дела расследование этого случая было поручено самому насильнику-милиционеру. Сейчас он отбывает наказание: 14 лет тюрьмы.
Относительно дела в Кагарлыке:
Когда следствие попросило полицию предоставить защиту данной женщине, к ней были приставлены полицейские. Однако, она сказала, что не хочет, чтобы они были в ее доме. Тогда ей предложили, чтобы она имела тревожную кнопку и вызвала полицию из участка полиции, который расположен рядом. Также она сказала, что ей достаточно охраны, которая ее будет сопровождать в суд, и будет присутствовать на суде.
Затем адвокаты пострадавшей попросили, чтобы полицейские были всегда рядом. Поэтому с 25 июня у ее дома дежурит машина, в которой находятся двое полицейских на постоянной основе. Хотя пока у нас нет достоверной информации об угрозах в адрес потерпевшей.
Маргарита Тарасова: Мы проводили исследования с экспертами Центра по правам человека, при содействии Уполномоченного по правам человека. Для исследования разработали инструментарий, который передали в структуры ООН, которые поддержали это исследование.
Мы исследовали 35 заведений несвободы. Это учреждения в системе полиции, юстиции, социального направления и здравоохранения.
Мы опросили анонимно 146 человек, которые там содержатся.
Из того, что мы увидели:
Фиксация пыток в каждом заведении происходит так, как само заведение решит. Даже в тех местах несвободы, где есть четкий регламент, например, в пенитенциарной системе, все оно зависит от администрации.
К сожалению, то, что мы видели, нигде эти описания травм не являются такими, которые могут быть в дальнейшем успешно использованы при расследовании, в ходе судебно-медицинских экспертиз.
В полиции, например, человека осматривает медик, при попадании человека в полицию. И офицер полиции сам решает, нужно ли вызвать «скорую», например.
Были определенные спады, которые фиксировали наши коллеги, которые ежегодно проводят опросы и исследования про оценочное количество людей, которые подверглись пыткам в полиции. У них есть своя методология, коэффициенты, они ежегодно это фиксируют. Мы не можем сказать, что какое-то существенное улучшение происходит. К сожалению, те дела, которые доходят до приговоров, это 2-6 дел в год, никак они не отражают масштаб.
Данные, имеющиеся в полиции — это результат их внутренних проверок, внутренних расследований, они не отражают положение дел. В соответствии с международными стандартами, эти расследования должен проводить независимый орган. Как у нас ГБР.
Полный разговор слушайте в аудиофайле
0