В частности, представителями Украины от Донецкой области стали журналисты Денис Казанский и Сергей Гармаш.
Также представителями Украины от Луганской области со стороны украинской делегации стали врач Константин Либстер и юрист, руководитель Международной общественной организации «Луганское землячество» Вадим Горан.
Представителями ОРДЛО от России являются Наталья Никонорова, Владимир Дайнего и Родион Мирошник.
О том, как эти люди попали в формат ТКГ и какие результаты ожидают, мы спросили у президента Центра социальных перспектив Донбасса, главного редактора издания «Остров» Сергея Гармаша.
У нас было собеседование с вице-премьером Резниковым, который отвечает за эти вопросы. Это, скорее, было просто выяснение политических позиций, отношение к перспективам Донбасса, до того, как решить эту проблему. После этого была встреча с руководителем Офиса президента Андреем Ермаком, который также курирует этот процесс на уровне Офиса президента.
Мы называемся именно «представители ОРДЛО». Это многих удивляет, но дело в том, что в Минских договоренностях написано, что Украина будет консультироваться и согласовывать определенные политические вопросы выборов и политического статуса с представителями ОРДЛО. Что такое ОРДЛО? ОРДЛО — это отдельные районы Донецкой и Луганской областей. А Донецкая и Луганская области являются административными единицами Украины, следовательно, по логике, Украина их и назначает, и с ними консультируется. Поэтому вполне логично, что Украина консультируется с нами, с переселенцами, теми, кто потом туда вернется, кто будет участвовать в тех выборах.
Стоит отметить, что это не Консультативный совет, о котором говорили. Мы не собираемся идти на диалог с оккупированным Донецком и Луганском. Мы консультируем нашу власть и согласовываем определенные решения по Минскому процессу.
В частности, мы уже успели поднять вопрос того, что выборы на оккупированной территории Донбасса могут произойти только тогда, когда Украина получит контроль над границей, если не будут стрелять и когда там будет украинское правовое поле и украинские правоохранительные органы. То есть когда будут условия, чтобы мы как переселенцы приехали туда и могли участвовать в этих выборах. Пока мы не будем иметь границу, выборов не будет.
С представителями ОРДЛО от России я не вступал в диалог, не вижу в этом смысла. Согласно Минским соглашениям, украинская власть консультируется с представителями ОРДЛО, то есть мы консультируем украинские власти и выражаем свою позицию сторонам конфликта. «Л/ДНР» не является представителем конфликта, поэтому я обращался или к модератору — представителю ОБСЕ, или к представителю российского МИД. Те люди многое говорили, но если пять лет этой болтовни ни к чему не привели, то это обычная их стратегия — просто много говорить.
Было такое, что пан Мирошник пытался унизить нашу роль, в частности, начал с того, что он приветствует выполнение Украиной решения о так называемом Консультативном совете. Нам пришлось подчеркивать, что это и близко не Консультативный совет. Они всегда пытаются вести диалог как сторона конфликта, хотели даже начинать без России, пока мы ждали подключения российской стороны. То есть были неделикатные процессы, на мой взгляд.
Вообще, когда я смотрю на этих людей, которые сейчас сидят в администрациях Донецка и Луганска, я помню, как их захватывали, как их загадили, а теперь они сидят и делают вид, что они легитимны, люди, которые что-то решают. Для меня это психологическая преграда, которую надо преодолеть, потому что трудно будет вести конструктивный диалог, если он нужен. Честно говоря, по первой встрече создается впечатление, что им не нужен конструктивный диалог — они просто высказывают свою позицию, а решать проблему не очень спешат.
Но я не жалею, потому что думаю, что лучше влиять на процесс, когда ты находишься непосредственно в нем. Это очень полезная возможность и для меня, и для переселенцев, и для страны. Ну и пока после общения с Резниковым и Ермаком, можно сказать, что у нас нет разногласий во взглядах — как решать этот вопрос. Поэтому мне сейчас ничего не мешает, мне сейчас легко. Если будут проблемы, если я буду видеть, что процесс идет куда-то не туда, я просто выйду из него как можно громче. И это будет сигналом обществу, что происходит что-то не то.
Полную версию беседы на украинском языке можно прослушать в прилагаемом звуковом файле.