В СИЗО на территориях, провозгласивших себя отдельными республиками, тысячи подследственных считают себя заложниками обстоятельств. Они не представляют, когда закончат расследовать их дела, но говорят, что вынуждены оставаться в колонии под ежедневными обстрелами, без возможности спрятаться или защитить свою жизнь. Многие из них уже «пересидели» свой срок, некоторым суд переносили по несколько раз.
«Громадське радіо» взяло интервью у одного из подсудимых. Ивану удалось спрятать телефон, и, дозвонившись нам, мужчина откровенно рассказал свою историю.
Журналист: расскажите о ситуации, которая сейчас происходит в СИЗО?
Иван: с виду все вроде бы нормально, все как обычно, якобы. После военных действий Киев прекратил финансирование ,как я понимаю, платят только нашей милиции, за зарплатой они ездят в Харьков, естественно, что у них Луганская прописка, поэтому они собираются как-то вместе и едут, минуя блок-посты.
Журналист: а есть ли у вас продукты, вода, медикаменты, как с этим дело?
Иван: вода есть, на территории СИЗО скважина, поэтому если есть свет- есть вода. Газ на котельной тоже есть, Россия же не отключила, это ж как говорится, они планируют взять себе эти территории под опеку. С продуктами ситуация хуже – завозится мука и какие-то крупы: перловая, ячневая в маленьких количествах, но пока не было такого ,чтобы люди ущемлялись.
Журналист: а как персонал СИЗО к вам относится? Проверок ведь нет?
Иван: я вам так скажу – в последнее время оживился спецназ местный, периодически гоняют, иногда бьют – кто-то где-то замешкался, не вовремя вышел, то есть пошло уже на ужесточение. Принцип такой – ЛНР мы уже не нужны. Те, кто сидел по новому законодательству, у них закончились санкции, суды их не продлевали и этих людей выпустили. То есть, по закону они были свободны – их и отпустили. Сейчас их «сливают» ЛНРовской милиции, кто где находится и их отлавливают. Их, можно сказать, выпускали под подписку, причем есть довольно «кровожадные» личности, у которых по 2-3 трупа, то есть им пожизненное светило.
Судьи, которые остались на территории ЛНР, они теряют свой статус, на этой территории они не могут продлить срок.
Журналист: вы говорили, что ЛНР вами не интересуется, а они приходили на территорию, предлагали что-что заключенным или надзирателям?
Иван: нет, они раз приходили, заходили туда, где сидят пожизненники – их 48 человек на подвале, сейчас же СИЗО переделали, теперь тут могут содержаться и люди с пожизненным наказанием, переделали камеры. Ну они начали возмущаться в связи с отключением света и т.д. Нам-то все равно, война-не война, а обязаны сделать чтоб свет был, питание и все остальное. И на них сначала местный спецназ налетел, помяли так неплохо, потом следом появилось 10 человек с ЛНР. Пришли они, якобы среди них был новый прокурор и 2 россиянина – это я точно знаю. Зашли они к пожизненникам и спросили «а сколько их здесь?», им говорят, что 48, а они «ну, как раз 2 обоймы». Принцип такой – мы этой новой власти не нужны. У них не хватает чем людей накормить, а говорить еще о зеках, вы сами прекрасно понимаете.
Журналист: а почему бы тогда не амнистировать, скажем, СИЗО?
Иван: они готовят какую-то амнистию. Через местных мне удалось связаться с вице-премьером Никитиным. Он вскользь сказал, что «сидите молча, по вам готовится в ближайшее время амнистия». Какая амнистия, что это будет за амнистия? Нас могут переловить прямо под СИЗО и повести куда-нибудь на окопы или разминирование. Как говорится – «баба з возу, кобыле фиолетово». Хотя я знаю, ходят мнения по области, что уже практически давно распустили, но это только слушки. Хотя жене моей участковый передавал, чтобы я пришел и стал на учет, а я еще в тюрьме сижу. Вот такие казусы выходят.
Журналист: а ваш адвокат связывается ли как-то с какими-то волонтерскими группами или с представителями украинской власти, чтобы она сделала что-то для тех, кто находится в СИЗО.
Иван: я вам больше скажу – у меня адвокат от правозащитной луганской группы, от Николая Козырева. Он сейчас в Киеве – глава всех правозащитных групп, они занимаются моим делом. А адвокат находится в Днепропетровске, он сам проукраинский, вот и пришлось ноги уносить, иначе бы он оказался в подвале СБУ или где-то похуже. Но смотрите – суд у меня был по Свердловке, сейчас дело привезли в Беловодск – это сейчас территория Нацгвардии. То есть меня здесь не могут судить, т.к. нет уголовного дела, и туда не повезут через линию фронта. И заочно судить меня тоже не могут.
Журналист: скажите, если вас амнистируют на территории ЛНР, но вы же не останетесь на этой территории?
Иван: если я перееду в Украину – меня там сразу посадят.
У вас там происходит не лучший бардак, чем у нас здесь. Я уже слышал АТО началось в Харькове, это идет по нарастающей. Я так понял, Путин хочет всю промышленную часть Украины оттяпать себе.
Журналист: а сколько вы уже «пересидели», когда вас должны были отпустить?
Иван: никогда меня могут не отпускать. Я сижу более 2-х лет.
Журналист: на когда было назначено рассмотрение вашего дела?
Иван: последний раз на 28 августа этого года они перекладывали просто числа и все, я сижу по старому уголовному законодательству, по кодексу 60-го года меня можно держать еще 10 лет.
Журналист:какая ваша надежда сейчас? На амнистию от ЛНР?
Иван: амнистия от ЛНР это не знаю, наверно это как кот в мешке. А амнистировать будут и тут как-то двойственно – отказаться, ну что здесь меня уничтожат, либо голодом заморят, либо загонят где-то на работы, где я здохну, да и все.
это кому-то нужно собираться – общественникам, правозащитникам и обращаться к представителям ВР по правам человека, что это такое, человек сидит – получается я в плену сижу. Я то тоже проукраинский, я тоже за целостность государства
Журналист: скажите, а у вас в СИЗО есть люди, которые чем-то хронически больны? Отселяют ли их?
Иван: здесь третий изолятор таких, есть и туберкулезники и ВИЧ инфицированные и СПИД есть, кого тут только нет, есть и беременная. Есть те, которым дали срок, они его отсидели, короче дело перешло в апелляцию, срок отсидел и дальше сидит, потому что дело в апелляции, а они не разбираются, судов нет.
Журналист: а медикаменты есть для людей, которые хронически больны?
Иван: для туберкулезников вроде бы есть препараты, но нет сопутствующих препаратов. Просто туберкулезные препараты это как химические отходы, печень от них разрушается в 3 секунды, поэтому нужно чтобы былигепатопротекторы, такие как «Карсил», «Гепабене» и т.д., поддерживающие печень. Отрава есть, а поддерживающего ничего нет, питания как такового для туберкулезников тоже нет.
Журналист: а беременную женщину кто-то осматривает? Есть ли доктора?
Иван: наверное, смотрят как-то что-то, но дело в том, что я не знаю, откуда они продукты берут, вообще, как это все происходит, потому что финансирование прекращено, где-то может старые запасы откапывают. ЛНР озвучили сумму, необходимую для содержания СИЗО, сколько это стоит – кормить хотя бы и т.д., я приблизительно могу представить, сколько это стоит – свет, газ, вода, питание, зарплата сотрудникам, а они за голову взялись, развернулись и убежали отсюда.
И сейчас же еще некоторые райотделы ЛНРовские пооткрывали тюрьмы, поэтому туда же тоже кого-то понабивали и их же надо свозить, вот они и хотят сделать амнистию, чтобы тюрьму освободить и своих сюда напихать.
Журналист: а есть ли какие-то заключенные, которые добровольно захотели пойти в ЛНР?
Иван: нет, может кто-то и захотел, но я знаю точно, что их не взяли. А вот те, которые отсюда освободились по санкциям, знаю, что некоторые уже в ополчении, в частности в Краснодоне. Знаю за того, кто по концу срока, он сейчас в ополчении установкой «Град» передвигается, заведует ей. Он сейчас на этой машине гасает, бомбит Нацгвардию.
Дело в том, что я с милиционерами местными разговариваю, с администрацией кто тут, они говорят, что ездим на машине и видим, что «этот у меня год назад сидел, как он там вышел — не вышел, теперь стоит на блок посту с автоматом».
«Мы к кому относимся?» — задаю вопрос начальнику спецотдела. Он говорит «мы живем пока по закону Украины, нового закона нет. Будет новый – будем решать». На вопрос когда же со мной будет решаться вопрос – он не знает что мне говорить, потому что он не знает, что с ним завтра будет. Они сами перепуганные здесь, ЛНР боятся.
Ситуация двойственная: сейчас в любой момент начнется по Счастью обстрел и все, мы уже отработанный материал. Могут прийти, выгнать всех и спустить в окоп да и все.
Я последний раз с Козыревым разговаривал, он сказал, что собирается связываться и делать материал с телеканалом, и обращаться в Верховную раду по правам человека.
Журналист: и когда это было?
Иван: дня 3-4 назад. Ну когда это будет – я не знаю, потому что за 2 года они не смогли ничего толком сделать.
По словам представителя секретариата уполномоченного Верховной Рады Украины по вопросам человека Юрия Белоусова, 28 пенитенциарных учреждений на данный момент находятся под контролем боевиков. Около 20 000 заключенных стали заложниками ситуации. Украинские службы не имеют туда доступа, заключенных кормят скудно и никто не может проконтролировать, как с ними обращаются. Представители ЛНР и ДНР в любой момент могут прийти и решить судьбу этих людей – казнить или помиловать.
«Громадське радіо» не смогло получить комментарий от самопровозглашенных властей в Луганске. Точку зрения представителей украинских пенитенциарных властей мы изложим в отдельном материале.
Виктория Луганская, программа «Говорит Донбасс» на «Громадському радіо» Слушайте. Думайте.
Фото job-sbu.org
