О проекте налоговой реформы, предложенной Министерством финансов, говорим с Павлом Себастьяновичем — аналитиком, координатором группы «Податки».
Алексей Бурлаков: Какие новые позиции предлагается ввести?
Павел Себастьянович: Положительный эффект законопроекта не в том, что вводится новое, а убирается много того, что мешало предпринимательству. Я состою в авторском коллективе законопроекта №3357, который был зарегистрирован в ВР в прошлом году — о налоговой либерализации. Предлагали много всего, чтобы предпринимательство развивалось, наша страна начала экономически расти. В прошлом году законопроект так и не был поставлен на голосование.
Сейчас новый состав Минфина подошел к налоговой реформе по-другому. Мы входим в рабочую группу. Наконец-то общественность смогла представить наработки, во многом они были приняты в новом законодательстве.
Я делю налоговою реформу на три части. Первая: т.н. силовой блок. Когда любые правоохранительные органы могут «наехать» на предпринимателя, все они могут возбуждать уголовные дела, вести следствие. Второй: блок коммуникации предпринимателя и государства. Это электронные сервисы. И третий блок — сами ставки. До третьего блока Минфин пока не дошел.
В первом и втором блоках подвижки есть. Будет ликвидирована налоговая милиция, создан новый орган: финансовая полиция, подчинятся она будет Минфину. Т.н. экономические статьи, по которым возбуждались уголовные дела против предпринимателей — их больше не могут возбуждать другие силовые структуры.
Алексей Бурлаков: А чем будет заниматься фискальная служба?
Павел Себастьянович: Налоговая служба должна заниматься сервисом. Например, приходит предприниматель в налоговую и говорит, что хочет открыть предприятие. Все должны вскочить и радостно хлопать в ладоши, что появился еще один человек, который будет содержать государство. Фискальная служба — это должны быть веселые и радостные IT-шники, которые осуществляют сервис и коммуникацию предпринимателя с государством.
Что касается электронных сервисов, из наших идей была взята идея электронного кабинета. Когда нет писем, звонков, приходов — все делается через электронный кабинет. Для этого Минфин забирает у налоговой службы все базы данных. Электронный сервис будет осуществляться новым подразделением Минфина. Это может будет даже новое предприятие. В Минфине собрались сильные программисты, там сейчас проводят верификацию соцвыплат. Одна из больших дыр в социальных фондах — выплаты фиктивным ВПЛ. Там была махинация, что в неделю генерировалось по 200 000 новых запросов. Кто-то поставил на поток. Это сделано из Днепра. Пока информация инсайдерская, мы встречались с группой — есть целые регионы, которые специализируются на воровстве из социальных фондов: оформление фиктивных налоговых номеров, выписки ВПЛ. Есть области, которые лидируют по всевозможным социальным дотациям. Если в среднем по областям 27% населения получают социальную помощь, то в Винницкой области — 73%.
Алексей Бурлаков: Что касается физических лиц, ставка увеличилась?
Павел Себастьянович: Ставки меняться не будут. Это пока не задекларировано. Может до нового года Минфин что-то и предложит, но пока налоги у нас остаются высочайшими в мире. Налоговая нагрузка в Украине в среднем на предприятии 52%, например, в Грузии — 16%. Следствие этого — у нас больше половины экономики в тени.
Ольга Веснянка: Как вы понимаете то, как будет выглядеть закрытие налоговой милиции? Будут ли увольнения?
Павел Себастьянович: Старая служба будет закрыта, а создана новая. Будет силовое крыло и крыло аналитиков — около трех тысяч человек всего. Тысяча человек силовиков. Туда постараются войти сотрудники нынешней налоговой милиции. Может у них и сесть профессиональные навыки. Но законодатель установил ограничения — только 25% из этой тысячи человек. В законопроекте описаны критерии. Каждый может зайти на сайт, прочесть законопроект №4228. И уже сегодня люди могут внести предложения. Там есть несколько предохранителей, которые не позволят новому органу делать то, что сейчас творит налоговая милиция.
Алексей Бурлаков: В проекте новой налоговой реформы существует ответвление предпринимателей-индивидуалистов, что включает до 344 000 годового дохода, для них устанавливается отдельная налоговая ставка. Правильно?
Павел Себастьянович: Там есть небольшие изменения. Но для большинства упрощенцев (людей, которые на едином налоге) ничего не изменится. Наша группа предлагала немного расширить упрощенную систему. Чтобы у людей была возможность из упрощенной системы переходить на общую систему. Тем, кто на упрощенной, не стоит ничего боятся — кардинально ничего не меняется. Но должно быть так, чтобы у человека, который начал свою бизнес-деятельность с упрощенца была возможность роста на общую систему. Когда человек растет и начинает строить предприятие — это должно хорошо считаться, должна быть прозрачная бухгалтерия.
Алексей Бурлаков: Если человек не захочет и будет уклонятся от регистрации, что будут делать?
Павел Себастьянович: Для тех физических лиц, которые не хотят регистрироваться, будет предоставлена такая возможность, они должны будут подавать декларацию и платить, по-моему, 10% с разницей между тем, что они получили и тем, что потратили на деятельность.
Ольга Веснянка: Что будет с законопроектом дальше?
Павел Себастьянович: Законопроект разослан всем заинтересованным людям, которые принимали участие в налоговой реформе. Мы все можем направить предложения. Раньше такого не было. Законотворчество у нас переходит на новый уровень.
Алексей Бурлаков: Вы говорите о новом уровне. В случае с электронным декларированием, оно не получает сертификацию. Как говорила в эфире Александра Дрик, что просто не принимается документ.
Павел Себастьянович: Я думаю, у нас было ГАИ, его убрали — все почувствовали облегчение. Сейчас налоговая милиция — следующий «гнойник», который должен быть удален. Я считаю, что Госсвязь должна быть точно также уничтожена, как и налоговая милиция.