«Громадське радио»
О том, как реализуется Государственная стратегия по защите прав человека говорим с Ксенией Семеркиной — координатором мониторинга исполнения Национальной стратегии в области прав человека от Украинского Хельсинского союза по правам человека и Михаилом Чаплыгой — представителем Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека.
Ольга Веснянка: На днях были представлены результаты мониторинга исполнения Национальной стратегии в области прав человека за первый квартал 2016 года. В каких направлениях стратегия действует, а в каких — нет?
Ксения Семеркина: Найактивнішими напрямками роботи стратегії є соціальні права, гендерна рівність і недискримінація й нагальні питання АТО і Криму.
Михаил Чаплыга: У Нацполиции было лучшее взаимодействие с представителями нашей мониторинговой группы. Министерство юстиции и Министерство соцполитики взаимодействовали с общественностью, но в то же время Министерство соцполитики давало не совсем релевантные оценки по индикаторам выполнения планов действий. С Министерством охраны здоровья не вышло адекватного взаимодействия, у них не было желания выполнять план действий. Министерство образования также не совсем релевантно взаимодействовало с гражданским обществом.
Валентина Троян: Чем вы можете объяснить нерелевантность взаимодействия?
Михаил Чаплыга: Несерьезным отношением к вопросу.
Ольга Веснянка: Что было в плане действий Государственной стратегии по защите прав человека в контексте ВПО?
Ксения Семеркина: У нас є претензії до 637 постанови «Про деякі питання здійснення соціальних виплат ВПО». Ми пропонували внести зміни в положення щодо переміщення громадського транспорту через кордон на території Донбасу, але в АТЦ сказали, що за нинішньої ситуації це неможливо.
Михаил Чаплыга: 637 постановление — это 180° от того, что предусматривает стратегия. С особым цинизмом в мотивации статьи было написано: «Не потребує консультації з громадськістю». Она появилась внезапно, и представитель министерства Георгий Тука сегодня сказал, что сам не знает, как это произошло.
Валентина Троян: Какая ответственность должна последовать за несоблюдение плана действий, предусмотренного стратегией?
Ксения Семеркина: Насправді, було виконано тільки 10% від того, що мало бути виконаним за перший квартал 2016 року. Тобто, фактично, тільки 3 пункти. Звіт, складений нашими експертами, передбачав рекомендації. Першою і найголовнішою рекомендацією є виконання плану дій.
Михаил Чаплыга: Когда в 2012 году Лутковская вступила в должность, она посетила Женеву и привезла оттуда идею Национальной стратегии. Мы обсудили ее на консультативном совете и решили написать свою стратегию. Недавно к этой инициативе подключились ОБСЕ, ООН и Совет Европы. Они подталкивали наших чиновников к созданию этого документа и вскоре он появился. Президент вполне серьезно подошел к этому вопросу, насколько серьезно к этому подошли органы центральной власти — не ясно.
Ольга Веснянка: Було ухвалено стратегію подолання бідності, розроблено ухвалу про створення корекційних програм для осіб, які вчиняють домашнє насильство, подано на розгляд Кабміну законопроект про внесення змін, пов’язаних з дискримінацією, до КУПАП. Хто є нашими героями? Хто виконує Національну стратегію?
Ксения Семеркина: Перш за все, це Міністерство соціальної політики, що прийняло стратегію подолання бідності, а також Міністерство юстиції, що подало різні законопроекти щодо доступу до правосуддя.
Ми вже надіслали до моніторингової місії ООН відповідник звіту українською мовою. Крім того, коротке резюме звіту ми надішлемо нашим партнерам з Ради Європи і моніторингової місії ООН.
Валентина Троян: Какой должна быть реакция ООН на ваш отчет?
Михаил Чаплыга: Они, конечно, не орган власти в Украине, но систему определяет не ошибка, а реакция на ошибку. Украину критикуют не столько за те или иные нарушения прав человека, сколько за отсутствие реакции на эти нарушения. Мы призываем органы власти не бояться таких отчетов, будьте прозрачными. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Показывайте реальную картину и прислушивайтесь к рекомендациям, которые вам дают.
Валентина Троян: Почему органы власти боятся показывать реальную картину событий?
Михаил Чаплыга: Они не столько боятся, сколько просто не обращают на это внимания. Кроме того, в случае ошибки в ведомствах всегда ищут крайнего. Обычно, это исполнитель, который пашет круглосуточно. В результате, за свою работу он еще и получает по шапке.
Ольга Веснянка: Эти действия требуют каких-то финансовых вложений?
Михаил Чаплыга: Я бы не все измерял деньгами. Международные организации готовы присылать нам экспертов, которые могут помочь нам разработать изменения в нормативно-правовую базу. Это не требует денег. Требует ли денег имплементация закона? Иногда, но это требует и совестливого отношения к делу.
Ольга Веснянка: Какими должны быть дальнейшие действия по облегчению жизни переселенцев?
Михаил Чаплыга: Мы сейчас готовим достаточно объемное дело по анализу деятельности премьер-министра Украины. Мы начнем с того, что было сделано хорошо и расскажем, что могло бы быть сделано лучше.
Совместно с общественностью мы будем требовать разработки Национальной стратегии по отношению к ВПО. Для ее эффективности нужна стратегия по деоккупации Крыма.
Валентина Троян: Какими будут основные направляющие в предложенных вами стратегиях?
Михаил Чаплыга: Деоккупировать пулями сложно, лучше сделать так, чтобы мы стали выгодными — показать, что на материковой Украине жить выгодно, комфортно, безопасно и достойно. Это лучшая стратегия.
Ольга Веснянка: Что можно сказать о делах крымских татар, которых преследуют и судят в России?
Михаил Чаплыга: В прошлый вторник состоялся разговор двух Уполномоченных о заключенных, находящихся на территории РФ, по которым приговоры были вынесены еще до оккупации. Это был своеобразные пас со стороны России и мы заявили, что готовы принять наших заключенных. Многим из них начинают пересматривать приговоры и некоторых вывозят из Крыма. Мы не можем отследить, где и в каких условиях они находятся.
В дальнейшем мы обсудим и результаты мониторингового визита европейского Омбудсмена в Крым. Мы будем настаивать на том, что права украинцев и крымских татар должны соблюдаться, а случаи пропаж или гибели людей просто недопустимы.