Громадське радио
27 марта в Верховной Раде Украины был зарегистрирован законопроект № 8205 «О правовом статусе и социальных гарантиях лиц, незаконно лишенных свободы, заложников или осужденных на временно оккупированных территориях Украины и за ее пределами». Положения законопроекта обсудили с юристкой Алиной Павлюк.
Алена Бадюк: Недавно вы опубликовали анализ законопроекта №8205, в котором закреплены положения, касающиеся пленных, заложников. В тексте законопроекта я увидела формулировку «особи, які незаконно позбавлені волі, захоплені як заручники або незаконно засуджені на тимчасово окупованих територіях України чи за її межами». Терминов «военнопленный» и «гражданский заложник» нет. Насколько это корректно?
Алина Павлюк: Во-первых, терминология, которая употребляется в этом законопроекте, — это полностью терминология уголовного права. «Особа, яка була незаконно позбавлена волі», «заручники» — и ссылки к отдельным составам преступлений по Уголовному кодексу Украины. Это ст.146, ст.147, на которые прямо ссылаются в этом тексте законопроекта.
Кроме того, если я не ошибаюсь, есть ссылка на определение термина «особа, незаконно позбавлена волі», «заручник», которая дается, как написано в законопроекте, по Уголовному кодексу. Во-первых, следует внимательно почитать ст.146 и 147 Уголовного кодекса, в которых нет определения этих терминов. Во-вторых, общий контекст ситуации, в которой мы находимся с 2014 года, не предполагает прямой ссылки на нормы национального уголовного права. Это некорректное отношение к общему контексту вооруженного конфликта и полностью не соответствует положениям международного гуманитарного права, которые обязательны для Украины.
Категории, которые потенциально описываются в этом тексте и которые должны были быть охвачены, — это категории защищенных лиц по международному гуманитарному праву. Это военнопленные — участники боевых действий, которые захватываются противником в плен, гражданские заложники. Сюда же включаются политические заключенные, которые находятся на территории РФ, незаконно задержанные люди, которые находятся на оккупированной территории Крыма. На эти категории в идеале должен был делаться уклон в этом законопроекте, чтобы он соответствовал нормам МГП.
Алена Бадюк: Почему важно, чтобы этот законопроект соответствовал нормам международного гуманитарного права?
Алина Павлюк: Во-первых, ситуация как в Крыму, так и на востоке Украины уже рассматривается как вооруженный конфликт. Именно поэтому нормы МГП уже действуют. С другой стороны, они обязательны для Украины. Подписанием Женевских конвенций Украина приняла на себя обязательства исполнять эти нормы и должна их придерживаться.
Еще один момент: эти нормы дают защиту гражданам, которые находятся в несвободе, задерживаются. Это не прямая гарантия, что нарушений не будет, но это напоминание того, что так делать нельзя, дополнительное слово, что Украина как страна говорит, что на законодательном уровне она защищает своих граждан, которые находятся в несвободе у противника.
Алена Бадюк: Статус военнопленного должен быть закреплен?
Алина Павлюк: Конечно. И военнопленного, и гражданских заложников. Это еще и вопрос гарантии реабилитации после освобождения. Во-первых, это и отношение к людям, которые находятся в несвободе: уважение к человеческому достоинству, полный запрет на применение пыток и насилия к человеку. Во-вторых, это правовой механизм освобождения пленных и заложников, проведение переговоров: кто уполномочен это делать, как проводится учет, как проверяется информация о попадании человека в плен.
Например, Штаб операции Объединенных сил сегодня объявил на странице в Фейсбуке, что один человек был захвачен в плен. Довольно интересно читать такие сообщения и понимать, что за четыре года войны ничего не изменилось. Сразу сказали, что он дезертировал, самостоятельно оставил пост, воспользовался обстрелом, у него якобы были многотысячные долги. Но если идет обстрел, человек якобы перешел на неподконтрольную территорию, прошел минные поля — никто его не заметил и не остановил? Нельзя сразу говорить: предатель, ушел. Должно быть проведено полное объективное расследование. А сейчас важно понимать, кто он, проверить всю информацию и заниматься его освобождением.
Алена Бадюк: Много ли таких случаев?
Алина Павлюк: Довольно много с 2016 года — до этого были единичные случаи. С 2016 года наши военные части стали практиковать такую квалификацию как самовольное оставление поста, позиций. Никто не отрицает, что таких случаев нет, но прежде чем делать такие голословные заявления, должны быть полностью установлены все обстоятельства. А не так, что военной части так проще: пока человек числится самовольно оставившим позиции или военную часть, ему не нужно платить денежное обеспечение. Это единственная причина, которую я вижу. Банальная экономия. Но после освобождения человек возвращается и все-таки доказывает, что он не был СОЧ — и деньги ему нужно будет платить.
Слушайте полную версию разговора в прикрепленном звуковом файле или смотрите видеоверсию.