«Громадське радіо»
Редактор информагентства «Крымские новости» Гаяна Юксель и переселенка из Крыма Себия Ягьяева говорят о депортации крымских татар и аннексии полуострова.
Михаил Кукин: Вы принимаете участие в организации мероприятий, посвященных Дню памяти жертв геноцида крымскотатарского народа?
Гаяна Юксель: Конечно. Мероприятия проходят по всей материковой Украине: это и Киев, и Львов, и Харьков, Херсонщина, сам Херсон и Генический район. Они проходят и за рубежом. Огромный митинг прошел в Анкаре, где 5 тысяч человек собрались на центральной площади.
Татьяна Трощинская: Из-за аннексии Крыма вспомнили о годовщине геноцида крымских татар на государственном уровне, по-моему, больше, чем это было в мирное время.
Гаяна Юксель: Эти события заставили посмотреть на происходящее другими глазами. Памятные мероприятия про депортацию крымскотатарского народа проводились повсеместно, но сейчас они в большей мере переместились на материк.
Из Крыма мы получили «фейковый» план мероприятий, который предложила оккупационная власть, уже знаем о давлении на членов Меджлиса, активистов, которые пытаются провести памятные мероприятия. Позавчера, сегодня — это волна предупреждений, вызовов на «профилактические беседы», запретов проведения акций памяти.
Два года назад мы уже слышали о том, что нам хорошо бы было собираться на городском кладбище в Симферополе и там проводить свои мероприятия. Потом услышали, что нужно радоваться громко, а печалиться тихо, сидя по домам. После этого запретили все основные мероприятия.
Михаил Кукин: Себия, расскажите свою историю.
Себия Ягьяева: Инициатива переселиться пошла от сына. Он — бывший военный, который попал под сокращение. Когда была оккупация нашего Крыма, к нему приходили с предложением работать на них. Он был против. Вопрос стал ребром.
Он с женой уехал, я осталась с внуками, а потом приехала с ними.
Татьяна Трощинская: Что самое важное вы оставили там?
Себия Ягьяева: Там жили мои родители, предки. Остался дом моего деда. Моих родителей мы похоронили в Крыму. И вообще, там дышится по-другому.
Татьяна Трощинская: Какие воспоминания остались о депортации?
Гаяна Юксель: Эта трагедия прошла каленым железом через каждую семью. Это не рядовые слова, это то, что связывает нас со стариками, рассказывается в семье.
Для меня 18 мая ассоциируется с руками моей бабушки, которая смогла сберечь жизнь своим младшим братьям и сестрам. У нас живы старики, которые видели когда солдат с оружием заходит в их дом. И теперь мы переживаем то же самое. Именно поэтому народ не принял оккупацию.
Себия Ягьяева: Такое чувство, что мы сейчас в лодке, которая отошла от берега.