Громадське радио
Андрей Куликов: На следующей встрече группы в Минске главным может быть вопрос о снятии блокады отдельных районов Донецкой и Луганской областей. Насколько на этот аспект люди на Донбассе обращают внимание?
Энрике Менендес: В последний месяц не было никаких особо острых ситуаций на Донбассе. Благодаря тому, что нет ощутимой эскалации, появилось время поговорить о том, что не могли обсуждать до этого ― об экономической ситуации.
Транспортные ограничения и ограничения по торговли подчеркнули состояние региона, с котором разорвали связи. Очень мало семей не оказались по две стороны линии соприкосновения, очень мало предприятий не пострадало.
Инициатива Франции и Германии, что надо снимать блокаду, подводят нас к тому, что у нас должна быть своя четкая стратегия. Мне как гражданину Украины и жителю Донбасса неприятно, что кто-то заботиться о решении конфликта больше, чем мы сами.
Две недели назад МВФ приостановил выдачу транша из-за блокад на Донбассе. У меня было ощущения, что мы приняли эмоциональное решения, выключили всю логику. Мы одной рукой берем в долг транш в размере $1 млрд, а другой рукой обрываем экономические связи с неподконтрольными территориями Донбасса.
Эти территории все три года были зарегистрированы по законодательству, значит, платили налоги. Мы добровольно отказались от этих денег, поставили под удар предприятия.
Например, на прошлой неделе Днепродзержинский (Каменской) металлургический завод остановил свою роботу и приступил к горячей консервации цехов из-за нарушения поставки кокса. На этом предприятии работает 10 тис. человек, для Каменка это градообразующее предприятие.
Результаты экономической блокады ощутимы не только в Донецкой и Луганской областях, но и далеко за пределами региона.
Андрей Куликов: Это показывает, что Украина ― одно целое, а также то, что сейчас происходит разрыв этих связей.
Энрике Менендес: Экономика ― это ткань, которая удерживает общество, если даже есть много противоречий политического, идеологического характера. Если посмотреть на цифры и абстрагироваться от эмоций, экономика подсказывает, как нужно действовать.
Экономические потери от разрыва отношений с Россией и военных действий не перекрываются Соглашением об ассоциации с ЕС и свободной торговлей с ЕС. Даже за оптимистическими прогнозами, только к 2025 году экономика Украины начнет чувствовать последствия от Ассоциации с ЕС.
Экономика ― это один из ключей к решению проблемы, поскольку экономические вопросы гораздо в меньшей степени политизированы. Обратная реинтергация Донбасса в законодательное поле Украины имеет под собой экономические обоснования, о чем свидетельствует ситуация в Днепродзержинске.
Андрей Куликов: А что сейчас происходит с гуманитарной помощью, которую распределяют «Ответственные граждане»?
Энрике Менендес: «Ответственные граждане» уже год могут работать только на подконтрольной территории.
Гуманитарная часть работает очень хорошо, потребность в помощи, к сожаленью, не уменьшается, во многом из-за того, что не функционирует экономика. Из-за этого гуманитарная сфера напоминает черную дыру: подачки людям можно бросать бесконечно, но все чаще звучат фразы о том, что нужно перезапускать экономику, а как это сделать, пока никому не понятно.
За три года гуманитарная помощь очень изменилась. Вначале, например, Всемирная продовольственная программа привозила коробки с продуктами питания. Сейчас острота конфликта сократилась, и та же Всемирная продовольственная программа перешла на ваучеры.
Семья получает ваучер на определенную сумму, и может прийти с ним в сеть супермаркетов, с которым заключен договор, и взять продукты, которые они считают нужными. При этом ваучер нельзя потратить на алкоголь, сигареты и некоторые другие товары.
Самая большая проблема с аптеками в так называемой серой зоне. Есть программа Красного Креста, которая дает мини-гранты местным перевозчикам, чтобы они запустили социальные маршрутки от таких населенных пунктов, отрезанных от цивилизации.
Сейчас мы столкнулись с «гуманитарной наркоманией», когда люди перестали надеяться на свои силы и только ожидают на подачку. Из этой ситуации нужно выходить, перезапуская экономику.
Андрей Куликов: На сломе 2016-2017 года были предположения о том, что выборы на неподконтрольных территориях возможны до возобновления контроля. Потом этот вопрос затих, сейчас снова сплывает. Почему?
Энрике Менендес: Минский процесс находится в сложной ситуации: он не был выполнен в 2015 году, был продлен на 2016 год, в 2016 не был выполнен, и на 2017 год даже не был продлен. Тем не менее, участники Нормандской четверки продолжают обсуждать дорожную карту.
Все задают себе вопрос, как реанимировать Минский процесс. А мы внутри страны очень много времени опустили, ждали, что все проблемы куда-то исчезнут, а нам достанется только мирная страна с процветающей экономикой. Сейчас мы должны вовлекаться в дискуссию с западными партнерами и с Россией.
Минский процесс зашел в тупик, потому что он был обо всем и ни о чем одновременно. Он давал слишком общие рекомендации, как выйти из кризиса, притом кризис за три года очень усложнился.
Есть три главные проблемы, которые нужно решать сейчас:
— экология ― экологические катастрофы, в отличии экономических и политических, не могут быть обращены вспять; если экология бабахнет, от этого пострадают все, вне зависимости от политических взглядов;
— экономика ― Украина и Донбасс обречены (в хорошем смысле слова) на совместное существование, Россия не может вечно спонсировать эти анклавы;
— конфликт, язык ненависти, который нужно выключать; мне кажется, в Украине нужно вводить наказание за безответственные фразы об этом конфликте, которые оскорбляют, разжигают конфликт и не способствуют примирению.