Громадське радіо
Игорь Бурдыга — журналист, медиаэксперт, а также автор статьи: «Как Стець и Вятрович учили телеканалы День независимости праздновать», в которой и освещает историю с письмами, а по телефону говорим с Еленой Шрамко, руководителем направления стратегических коммуникаций медиа-группы «Украина», о реакции их канала на полученное письмо.
Михаил Кукин: Я помню, что такое темники времен администрации Кучмы, которую возглавлял Медведчук. Это указания, которые рассылались по всем крупным телеканалам: что давать, а что не давать в эфир. Это было такое?
Игорь Бурдыга: Я не думаю, что это была такая штука. Трудно назвать это темниками, в том виде, в котором это было в конце 90-х. Это некий проект, как объясняют Мининформполитики и Украинский институт национальной памяти. УИНП — некий государственный орган, который формирует политику нашей исторической памяти, подготовил некий проект о проектах ко Дню независимости. И Мининформполитики предложило телеканалам запустить эти проекты. Предложили в официальном письме, с подписью замминистра и просьбой отчитаться о принятых мерах. Слава Богу, сейчас не 2001 и не 2002 год. Телеканалы, с которыми мы общались, восприняли это как шутку. Конечно, они отказались делать это. С другой стороны, насколько я понимаю по словам Владимира Вятровича, директора Института национальной памяти, «Первый национальный», который готовил эти рекомендации, согласился, само собой.
Ирина Ромалийская: Почему само собой?
Игорь Бурдыга: Я спросил у господина Вятровича, был ли у «Первого национального» выбор отказаться. Я так понимаю, да, был.
Михаил Кукин: У нас на прямой связи руководитель направления стратегических коммуникаций медиа-группы «Украина» Елена Шрамко. Это один из вещателей, которые отказались выполнять указания. На вас ссылается автор статьи, который у нас в студии. Я так понимаю, что вы отвечали на письмо замминистра?
Елена Шрамко: Отвечали представители канала. Мы не испугались и не обиделись, расценили это как излишнее рвение молодых чиновников. Мы ответили, что у нас есть собственные продукты. Мы готовились заранее, и раньше создавали продукты ко Дню независимости, проекты, которые посвящены истории Украины.
К нынешней дате тоже готовили свои проекты. Поэтому мы не собирались ставить в свою сетку продукты, которые нам рекомендовало Министерство, так мы и ответили.
Михаил Кукин: В эфире у вас не были выполнены рекомендации?
Елена Шрамко: Мы не расценивали, что это «обязаловка». Мы — коммерческий канал. Услышали пожелание Министерства, но мы работаем в соответствии со своей редакционной политикой, она была продуманной заранее, поэтому мы не собирались ничего менять по пожеланию сверху.
Ирина Ромалийская: Были ли последствия после вашего отказа?
Елена Шрамко: Ничего не было. Я также прочитала в той же статье ответ Артема Биденко, я его давно знаю как вменяемого человека, который всегда стоял на защите рынка (замминистра, который подписал письмо — Михаил Кукин). Журналисты «Телекритики» интересовались его мнением, он ответил, что это никак не было жестким указанием, они просят каналы. Я знаю, что многие каналы отреагировали так, как и мы: с некоторым недоумением.
Ирина Ромалийская: Владимир Вятрович, соавтор рекомендательных писем заявил «Телекритике«: «Мы не будем мониторить эфир — кто выполнил рекомендации, а кто нет. Мы хотели собрать материал, который был бы для телеканалов интересным. Я очень рад, что на наше предложение откликнулся, например, «Первый национальный»».
Михаил Кукин: Для меня удивительно, что Вятрович говорит, что они не требуют отчет. Как он может его требовать?
Игорь Бурдыга: Это я у него спросил, будут ли мониторить, кто выполнил и не выполнил.
Михаил Кукин: Насколько я понимаю, вас в этом смутил перечень выдающихся личностей, которых Вятрович предлагал прославить перед Днем независимости?
Игорь Бурдыга: От института Вятровича это был более-менее ожидаемый список, учитывая тематику, которой занимается УИНП, политику исторической памяти и трактовки исторических событий. Меня, скорее, напрягает то, какую роль исполняет этот институт, созданный при Ющенко как научно-исследовательское учрежденное, которые бы изучало архивы спецслужб, рассказывало нам историю Голодомора, сталинских репрессий. Это уже не научно-исследовательский институт, это орган государственной власти, который формирует некую национальную политику.
Мы приходим к тому, что у нас есть политика одной исторической правды, история прекращает быть наукой.
Михаил Кукин: Я наткнулся на вашу статью, написанную в прошлом году, где вы говорите о том, что наши СМИ все сильнее работают в черно-белом варианте. Что-то изменилось? Речь о том, что журналистика все сильнее превращается в пропаганду?
Игорь Бурдыга: Она сильно упрощается в данном этапе, пытается трактовать многие события с двух полюсов, которые мы привыкли трактовать за эти два года как «зрада» и «перемога». Все очень трудно с реальной оценкой. Как текущих, так и исторических событий, если отсылать к содержанию программ, которые должны были выйти на День независимости.
Ирина Ромалийская: Может действительно, украинское телевидение должно выполнять и пропагандистские задачи?
Игорь Бурдыга: Кто то, может, так думает. Меня в данном случае напрягает факт такой рекомендательной версии. Если телевидение продолжает быть журналистским медиа, которое занимается донесением информации, выполнять такие рекомендации государственных чиновников было бы не совсем честно.