Громадське радио
Отчет на эту тему обсудили с Евгением Крапивиным, экспертом Ассоциации украинских мониторов соблюдения прав человека в деятельности правоохранительных органов, соавтором отчета «Реформа полиции и права человека».
Алена Бадюк: Вчера со своими коллегами вы презентовали отчет о нарушениях прав человека в деятельности правоохранительных органов за 2017 год. Если мы говорим о нарушениях прав человека полицейскими, что мы имеем в виду? Какие это категории правонарушений?
Евгений Крапивин: Вчера мы презентовали этот отчет, более того, мы уже девять лет готовим подобные обзоры, пытаемся максимально показать позитивные или негативные тенденции в конкретном году.
Понятно, что полиция в мирное время – это единственный орган, который в принципе может легитимно применять насилие. Порядок ограничения прав в случае необходимости – при задержании, при проведении следственных действий – четко регулируется законодательством. Тем не менее, полиция по разным причинам – по коррупционным, чтобы упростить себе работу, бывают случаи какого-то садизма – прибегает к физическому насилию — к пыткам.
Нарушение прав человека со стороны полиции – это не только пытки, как мы привыкли об этом говорить. Это и другие вещи, в том числе ограничение права на защиту
Есть также незаконные задержания, лишение человека права на защиту, можно говорить и о мирных собраниях, где бывают незаконные ограничения или непропорциональное применение силы. Как правило, это связано с физическим насилием либо с какими-то грубыми процессуальными нарушениями, которые дальше существенно влияют на судьбу человека.
Алена Бадюк: О каких правонарушениях можно рассказать, какие тенденции существуют?
Евгений Крапивин: Если начать с Донбасса, тенденции в большинстве похожи на те, которые есть во всей Украине. Тем не менее, есть определенные особенности. В первую очередь то, что касается публичной безопасности. Несколько лет проговаривается тезис, что отдельные города, например, Мариуполь, являются самыми безопасными в Украине. Люди, которые знакомы с криминологией, прекрасно знают: чем больше концентрация силовиков в одной точке, тем больше там порядка в плане каких-то мелких правонарушений на улице, например, краж. Это одна из тенденций: количество уличных преступлений на подконтрольной территории Донецкой и Луганской областей намного ниже. Что касается поведения полицейских, меньше случаев безосновательных задержаний, мелкой коррупции, которая существует в этих делах. Если говорить про классический набор: пытки, незаконные задержания – это сильно не отличается ни в Донецкой, Луганской, ни в других областях.
На остальной территории Украины тенденции, я бы сказал, остаются на одинаковом уровне – ни регресса, ни прогресса.
Алена Бадюк: По сравнению с каким периодом?
Евгений Крапивин: Можно брать даже очень большие периоды – десять лет. Мы пытаемся как-то описывать ситуацию в системе — ситуация с пытками за десять лет абсолютно не поменялась. Методы одни и те же, мотивация одна и та же, орган, который должен был бы привлекать к ответственности и контролировать ситуацию, – наказывать полицейских – не меняется.
В прошлом году было опубликовано хорошее исследование, в котором речь шла о более двух тысячах случаев, когда человек обращался в больницу и прямо сообщал, что телесные повреждения, которые у него выявлены, получены вследствие пыток в полиции. Более того, врач в документации указывал это. Если смотреть уголовную статистику, за каждый год регистрируется не больше сотни дел – из них до суда доходит приблизительно 30, а реальных сроков, которые связаны с лишением свободы для полицейских, меньше десяти. Незаконный арест, фальсификация доказательств, непропорциональное применение силы при задержании – таких случаев расследуется еще меньше.
За последние десять лет все, что действительно повлияло на ситуацию, — Уголовно-процессуальный кодекс 2012-го года и бесплатная вторичная правовая помощь в 2013 году, когда к каждому задержанному вызывают адвоката, в его присутствии человек отказывается в пользу своего или же воспользуется его услугами. Тенденция немножко положительная, но не значительно. Говорить, что в 2014 году, когда начались реформы в полиции, что-то произошло, к сожалению, нельзя.
Слушайте полную версию разговора в прикрепленном звуковом файле.